Теория языка

Итак, если считать, что мы на верном пути, возможны две интерпретации звуков человеческого языка. Предметом научного исследования могут быть, во–первых, их материальные свойства сами по себе и, во–вторых, только те свойства, которые существенны для их функционирования в качестве знаков. Аналогия с сигнальным общением флажками позволяет установить взаимосвязь между этими интерпретациями. Для иллюстрации принципа абстрактивной релевантности специально избрана такая простая аналогия. Черный, серый, белый — различные цвета, и никто в этом не сомневается, но они могут обозначать одно и тоже (как в упомянутом выше соглашении), быть идентичными по значению, поскольку для их функции — служить в качестве знаков — существен единственный общий для них абстрактный момент — нижняя ступень интенсивности цвета.

Этот факт понятен любому ребенку, однако в нем есть интересные аспекты, достойные внимания философов и психологов. Философ в результате своих рассуждений придет к следующему выводу: когда в роли знака–носителя смысла выступает чувственно воспринимаемая hic et hunc вещь, то с выполняемой ею семантической функцией не должна быть связана вся совокупность ее конкретных свойств. Напротив, для ее функционирования в качестве знака релевантен тот или иной абстрактный момент. Это и есть краткая формулировка принципа абстрактивной релевантности, обоснованного в нашей статье «Фонетика и фонология».

Несколько замечаний исторического характера. Что касается языковых знаков, то, исследуя проблемы теории языка, я еще до занятий фонологией пришел к убеждению, что необходимо сформулировать ключевой тезис относительно знаковой природы языка. Казалось, только комплекс фонетических наук не подтверждал вывода об исключительной принадлежности сематологии предмета наук о языке, как предмета физики — математике. Принцип Кеплера ubi materia ibi geometria регулирует и всецело определяет процедуры и результаты физики, а лингвистическое учение о звуках, напротив, как будто бы отличается от остальной грамматики. Философское (науковедческое) удивление по этому поводу оказалось плодотворным, и мне удалось разрешить свои сомнения, когда я познакомился с программной работой Н. Трубецкого «К общей теории фонологических систем вокализма»[72], которое представляет собой современное прекрасно аргументированное изложение учения о звуках, не совпадающего с фонетикой, что как раз и интересовало меня. Следовательно, звуки языка можно и нужно изучать в двух направлениях, соответствующих логике вещей. С одной стороны, можно исследовать их свойства «для себя», а с другой — их функционирование в качестве знаков. Первую задачу выполняет фонетика, вторую — фонология. Понятие звуковые элементы, под которыми обычно имеются в виду гласные и согласные получит адекватное определение только если признать фонологическую концепцию об ограниченном многообразии звуков (гласных, согласных и др.) и о существовании дискретных звуковых знаков. Их семантическая функция — служить в качестве диакритик сложных явлений, называемых словами. Фонемы — это естественные «метки» (опознавательные приметы), благодаря которым в звуковом потоке речи опознаются и разграничиваются семантически релевантные единицы.