Теория языка

Мне хотелось бы рассказать об успехах в «фонологии», достигнутых после Гомперца и имеющих большое значение для теории языка, а также об актуальном для всех знаков принципе абстрактивной релевантности, впрочем, не позволяющем определить специфику понятия «знак» именно из–за того, что он распространяется и на другие явления. Отправным пунктом рассуждений может послужить условное соглашение, предлагаемое в «Фонетике и фонологии» и основанное на обсуждаемых там фонологических данных. Допустим, двое людей хотят объясниться друг с другом при помощи флажковых сигналов. Они договариваются о релевантности цвета сигналов, а не их формы и величины. При этом выделяются три ступени интенсивности цвета (ситуация, похожая на ту, которая встречается в некоторых системах вокализма). Во-первых, тона черно–белого ряда имеют унифицированное значение А, и в каждом конкретном случае нерелевантно использование черного, серого или белого. Во–вторых, флажки средней ступени интенсивности цвета имеют унифицированное значение В, и в каждом конкретном случае нерелевантно использование небесно–голубого, светло–красного или темно–коричневого. В–третьих, флажки с наибольшей интенсивностью цвета имеют унифицированное значение С, и в каждом конкретном случае нерелевантно использование насыщеннокрасного, синего, зеленого, желтого. Предположим, такое соглашение сразу же осуществилось на практике. Разумеется, каждый участник обязан знать соглашение, помнить его и правильно определять ступень интенсивности цвета. Тогда он сможет принять участие в отправлении и получении сигналов, не совершая ошибок.

Упомянем одну незначительную, но имеющую важные теоретические следствия модификацию сигнализации, которая облегчает непосредственное сравнение с отношениями, характерными для отдельных звуков в потоке речи. Выбор оттенков определенной ступени интенсивности цвета закономерно обусловлен конкретной средой. Допустим, заключается соглашение между женихом и невестой, скрывающими свои отношения, или любыми другими людьми, заинтересованными в незаметности их общения, при помощи сигналов и его максимальной приспособленности к среде. Например, женщина использует в качестве сигнала цвет своего платья. Имея три платья ненасыщенного цвета (черное, серое или белое), она может посмотреть перед зеркалом, какой цвет ей больше всего идет, либо при выборе цвета руководствоваться погодой или другими конкретными обстоятельствами. В принципе такие же отношения складываются под влиянием окружения в звуковом потоке речи и реализуются в виде различных вариантов. В «Фонетике и фонологии» этот тезис подкрепляется лингвистическими фактами. Например, в одном из западнокавказских языков (адыгейском) обнаруживается на первый взгляд такое же многообразие долгих гласных, как и в немецком. Среди прочих вариантов встречаются также и – Ь – i, но в этом языке оппозиция и — i никогда не используется для различения двух слов, как нем. Tusche 'тушь' и Tische 'столы'. Звуковые варианты и—Ь—i не имеют в этом языке диакритической значимости, так же как и засвидетельствованные о — Ц — e или a — д закономерно обусловлены окружением и диакритически иррелевантны. Чтобы объяснить этот основополагающий фонологический принцип, приведу аналогию с флажковыми сигналами, подтверждающую актуальность принципа абстрактивной релевантности, применяемого по отношению к так называемым отдельным звукам языка.