|
Слушающий понимает их, если он сам «перемещен» подобным образом, то есть если его собственный актуально присутствующий осязательный образ тела связан с соответствующей зрительно воспринимаемой воображаемой сценой. Возьмем текст: «В Вене ты пройдешь через Грабен мимо памятника Чуме к площади Железного Столба, и вдруг немного левее перед тобой окажется собор св. Стефана». Конечно, тот, кто был там, мысленно передвигается вместе с говорящим и видит эти объекты по памяти. Тот же, кто там не был, отправится в путь по какому–то городу–суррогату, по Страсбургу или Фрайбургу в Брайсгау. Необходимый минимум гармонии между ведущим и ведомым варьирует в зависимости от того, какие детали нужно указать. Простейшая схема переулка с видом на угол будет достаточна, чтобы проследить смысл указательных слов в чистом виде (а это и есть главная проблема): координаты всего указательного поля константны, потому что они составляют железную основу ориентации любого бодрствующего человека в его актуальной перцептивной ситуации. Здесь становится ясным, что именно мы имели в виду, утверждая, что следует считать заблуждением мнение, по которому указание на воображаемое лишено естественных вспомогательных средств. Оно не лишено их потому и постольку, поскольку происходят перемещения, и каждый перемещенный, образно говоря, «тоже приносит с собой» актуальный. осязательный образ тела. Во втором основном случае (перемещения) он берет его с собой; в первом основном случае он изначально запоминает актуальный осязательный образ тела вместе со своей, оптической перцептивной ориентацией и соответственно упорядочивает воображаемое. Третий основной случай оказывается аддитивным целым, или, иначе говоря, суперпозицией (наложением) двух локализаций, одна из которых концептуально подчинена первому, а другая — второму основному случаю. Насколько возможны такое наложение или какая–либо иная комбинация — этот вопрос, рассматриваемый с точки зрения чистой психологии, остается открытым. Мы ожидаем разъяснений от специалистов по конкретным языкам и по афазии. 8. Перенесения. Драматическое и этическое изложение Вряд ли надо доказывать, что сказанное открывает перед лингвопсихологией широкий горизонт дальнейших проблем. Чтобы систематически изучить применимость результатов, полученных психологами, к речевому мышлению, следовало бы проверить все языковые явления с точки зрения того, включают ли они, предполагают ли они один из трех описанных основных типов презентации отсутствующего и если да, то в какой степени. В конечном счете независимо от того, какой тип перед нами, отсутствующее всегда примыкает к необходимой для упорядоченного речевого общения ориентации собеседников в их перцептивной ситуации или включается в нее. Где бы мы в речи ни указывали на воображаемое, идет необычайно тонкая и еле уловимая нами, взрослыми, игра перемещений. Чтобы как–то увидеть неуловимое, обратите внимание, например, на позиционные указательные слова Бругмана в подходящем тексте, в наглядном описании. Скажем, героя посылают в Рим, и автор стоит перед выбором, должен ли он продолжить словом там или здесь. «Там он целый день слонялся по Форуму, там...)) С тем же успехом можно было бы сказать здесь; здесь предполагает перемещение Магомета к горе, в то время как там в таком контексте подразумевает третий основной случай. — 112 —
|