Стратегия жизни

Обычно во время лекций часть студентов почти механически записывает текст, не ставя перед собой задачу понять его. Однако группа студентов педа­гогического института, прошедшая накануне в шко­ле практику, представляла собой уникальных в этом отношении слушателей: они только что сами побывали в роли учителей, объясняющих текст, и обнаружили, что между пониманием и объясне­нием лежит дистанция огромного размера, большая интеллектуальная работа, а потому на лекции слу­шали с установкой на предстоящее объяснение. Объяснение как раз и является важнейшей проце­дурой социального мышления, дополняющей и уточ­няющей интерпретацию, поскольку оно направлено на обоснование, доказательство истинности того, что сообщается. Объяснение должно даваться и обще­ством при интерпретации социальных явлений, что ведет к активизации индивидуального мышления, формированию потребности понимания причинно­сти, и одним индивидом при передаче сообщений другому. При самых сложных интерпретациях, до­пускающих многозначность толкования, требуется не только объяснение, но и доказательство. Напри­мер, при интерпретации преступлений, законов, ста­тей закона, определяющих их состав, нужна система фактов и доказательств, из чего и строится судеб­ная процедура, включающая защиту, которая тре­бует доказательств вины подсудимого.

Как отмечалось, важнейшей характеристикой сознания является его диалогичность, выражающая коммуникативную направленность сознания и соот­ветственно особенность социального мышления. Од­нако коммуникативность мышления личности имеет, по крайней мере, три все более усложняющихся качества, или способности. Первое состоит в самой мысленной адресованности к другому человеку, в оценке его позиции и в учете его самого при мысленном рассмотрении проблемы, на чем мы подробно остановимся ниже. Второе состоит в пред­восхищении, т.е. в прогнозировании, в ожидании мнений другого человека, его оценок, понимания, суждений. Как уже говорилось, наше представление о том, что думает о нас другой, может совсем не совпадать с тем, что он думает на самом деле. Однако наше собственное мнение о его отношении может быть настолько фиксированным, что воспри­нять и понять его реальное отношение к нам так и не удается. Или, напротив, человек не видит оче­видного и требует от другого доказательств его хо­рошего отношения к себе (как это часто требуют любящие друг от друга). Однако, как мы увидим, эти экспектации (или атрибутивные проекции) у раз­ных людей развиты в неодинаковой степени, в раз­личной мере реалистичны, конкретны или обобщены и т.д.