Становление личности

Автобиография 33

был моим первым «боссом» в Гарварде и оказал большое влияние на мою карьеру в общем и целом, назначение оказалось для меня должным завершением и интеллек­туального цикла, и цикла чувств.

Полемист-эклектик

В большинстве моих работ критикуются предшествующие психологические идолы. Временами я скрещивал шпаги с теорией научения, димензионализмом в исследованиях личности и с чрезмерным, на мой взгляд, подчеркиванием роли бес­сознательных процессов, проективных тестов и упрощенных мотивационных теорий влечения. Я чувствовал, что эти модные объяснительные принципы способны иметь дело только с периферическими или «плавающими» слоями личности, и что они уделяют слишком много внимания невероятным формулировкам глубинной психо­логии. (Да, моя единственная встреча с Фрейдом была травматичной.)

Вместо этих популярных формул (или, точнее, в дополнение к ним) я выс­тупал в защиту принципов, кажущихся мне необходимыми. Это принципы, имею­щие дело с функциями «проприума» (привязанными к образу «Я»), включающие способности к научению, сложные интегративные общие установки и пути воспри­ятия своего мира, экспрессивное (а не просто проективное) поведение, образова­ния, характеризующие личностную зрелость и ценности и ориентации по отноше­нию к будущему, — короче, имеющие дело с ходом развития и становления. Именно в этой паутине понятий можно отыскать мою личную идею.

Конечно, Бергсон был прав, говоря, что ни одному философскому уму никог­да не удалось полностью реализовать свою идею. Мой опыт также показывает, что такой ум может все время наполовину с недоверием относиться к правильности идеи. Хотя большинство моих работ полемичны по тону, я всей душой признаю, что мои оппоненты отчасти правы.

Когда меня попросили сделать доклад на XVII Международном конгрессе по психологии в Вашингтоне, я назвал его «Плоды эклектизма, горькие или сладкие?» (The Fruits of Ecledticism. Bitter or Sweet?, 1964). В нем сделана попытка проследить эклектические тенденции в психологии прошлого и привести аргументы в пользу того, что систематический эклектизм не является невозможным в будущем. Но здесь я настаивал, что никогда не будет адекватной никакая фанатичная приверженность, даже самая модная. Я имел в виду, что только взгляд с позиций «Открытой системы в теории личности» (Open System in Personality Theory, 1960) реально будет служить цели. Конечно, любой исследователь имеет право ограничивать свои переменные и на мгновение пренебрегать иррелевантными аспектами поведения, но он не имеет права забыват ь, чем он решил прежбречь.