|
' Тем более, что в «Элементах психофизики» Фехнер уже предлагал рассматривать память как явление «внутренней психофизики» наподобие послеобразов. возникающих после длительного раздражения органов чувств. 138 можно объяснить? Почему 50 слов можно безошибочно выучить за 2 мин., 100 слов — за 9 мин., а для заучивания 200 слов потребуется уже 24 мин.? Подобные результаты в принципе не могут быть обоснованы окружающей средой. Здесь мы снова сталкиваемся с каким-то психическим компонентом: физическое увеличение числа элементов не ведет к тождественному увеличению числа запоминаемых элементов. Другой результат Эббингауза был уже просто шокирующим. Эббингауз исследовал ситуации, когда спустя длительное время после заучивания испытуемый не может воспроизвести ни один из элементов ранее заученного ряда. Ничего удивительного, скажем мы, он его полностью забыл. Но так ли это? Эббингауз применяет метод, названный им методом сбережения, — повторное заучивание этого же ряда. И выясняет, что для повторного заучивания якобы забытого ряда часто требуется существенно меньшее число предъявлений, чем в случае, если бы этот ряд ранее не заучивался. Пусть человек уверен, что он ничего не помнит, на самом деле он вполне может всё же что-то хранить («сберегать», по терминологии Эббингауза) в своей памяти- Конечно, писал Эббингауз, мы не можем непосредственно наблюдать сберегаемые элементы, но они открываются нашему знанию «с той же определённостью, с какой мы заключаем о существовании звёзд за горизонтом» '. Иначе говоря, наше сознание забывает, но при этом на самом деле помнит что-то из забытого, помнит то, что не помнит. Какой в этом смысл? Ни Эббингауз, ни его последователи не предложили ответа на этот вопрос. В итоге Фехнер, Эббингауз и другие приверженцы их подхода создали уникальные измерительные процедуры, но не способ объяснения. Открытые ими законы были восприняты с триумфом, надежность применяемых ими методов исследования стала образцом, полученные ими Результаты стимулировали новые исследования, использование математики вселяло надежду. Но проблема сознания оставалась загадочной. Действительно: * хотя они исходили из того, будто окружающая реальность непосредственно связана с сознанием, но сами же искали и находили отнюдь не прямые зависимости между физическим миром и его представленностью в сознании. * эта нетождественность требовала объяснения, которое не может быть дано в терминах физического мира. — 117 —
|