Психология человека в современном мире 2009. Том 2

Процессуальный состав деятельности понимания в рассматрива­емой работе отдельно не очерчен автором. Однако данное им опреде­ление позволяет нам вычленить его ключевые составляющие.

Во-первых, это определение контекста изложения. Поскольку кон­текст составляют элементы содержания и связи между ними, постольку его определение есть определение того, о чем говорится в данном тексте, какие элементы являются его основными фигурантами.

Во-вторых, «анализ вещей, явлений (элементов) в соответству­ющих контексту качествах». Взятый сам по себе, каждый элемент представлен в широком предметном контексте - обладает более или менее широким набором признаков. Работа в рамках опреде­ленного контекста, предполагает выбор субъектом только тех из них, которые являются релевантными этому контексту.

В-третьих, «реализация связей, образующих этот контекст». Поскольку установление субъектом той или иной связи означает, что вычлененные элементы содержания были определенным образом «повернуты», постольку исходя из установленных им связей мы можем судить о том, какие признаки этих элементов востребованы им.

Если это так, то при изучении деятельности понимания анализу должны подлежать, с одной стороны, действия субъекта по вычлене­нию элементов содержания, актуализации их признаков, установле­нию их связей. С другой стороны, собственно, те элементы содержания, которые он вычленяет, те признаки этих элементов, которые им актуализируются, те связи между ними, которые он устанавливает. Очевидно, что первое касается того, как субъект работает с содержа­нием, каким путем он приходит к пониманию, тогда как второе - того, с чем он работает, что понимается им.

Первое принципиально в той мере, в которой понимание ка­кого-либо содержания может быть достигнуто разными путями. Здесь мы имеем в виду прежде всего проведенное М. Вертгеймером (1987) и подхваченное в рассматриваемой работе С. Л. Рубинштейном различие «понимания как видения» и «внешнего механического по­нимания» (Рубинштейн, 1976, с. 236). Значимость этого различения для Рубинштейна не удивительна, если мы принимаем во внимание его толкование психологической природы мыслительного процесса, при котором начальный этап мышления - постановка проблемы, определение субъектом того, что важно понять в тексте, открывают возможность определения того, как необходимо действовать. В свою очередь, невозможность или же вовсе отсутствие каких-либо попыток со стороны субъекта увидеть проблему, влечет за собой то, что его действия с содержанием носят спонтанный характер.