|
Психологическое исследование не должно превращаться в спор о словах. Что «важнее», какой уровень человека «главный», какое его образование «центральное»? Сколько структур выделить в человеке, сколько - в личности, а сколько - в сознании? У С. Л. Рубинштейна нет подобной ограниченности. Он четко различает сущное и явленное, феномен и понятие. Его задача - понять человека во всей его полноте, найдя каждому психологическому понятию место в системе психологии подобно тому, как именуемые ими феномены находит место в единой системе - человек. Ни одно из понятий он не сделал центром своей концепции, к которому бы все свелось как к единственной объяснительной категории. Даже человек не последняя инстанция. Вселенная - дом человека. Человек - часть бытия. Человек -часть природы и общества. Личное неотделимо от общественного, общественное от природного. Человек определяет бытие, но и сам он определяется им. «Центральное положение заключается в том, что по самой своей природе психические явления включаются в причинную взаимосвязь бытия одновременно и как обусловленные, и как обуславливающие. Они обусловлены объективным действием условий жизни, и вместе с тем они обусловливают поведение» (Рубинштейн, 1997б, с. 85). Доказательность. С целью познания психического С. Л. Рубинштейн привлекает весь арсенал доступных методов. Для него не существует проблемы психологии как естественно-научной или гуманитарной дисциплины. Не противопоставление, но сотрудничество (синергию, как сказали бы сейчас) провозглашает он. «У одних больше индивидуального, но нет объективации... у других - объективация, научность, но он вытравил в себе проблемы всей жизни, биение большого сердца - биение жизни и потому нет индивидуального. Лишь когда объединится одно и другое - возникает сознание подлинного, великого - оно должно вобрать в себя все переживания, все сокровенное, все порывы большого сердца, поглотить весь заряд его душевной энергии и дать ему совершить объективацию» (Рубинштейн, 1997а, с. 459). Привлекаются все методы, которые способны раскрыть для психологии новые факты, способны гипотетически объяснить их, способны эмпирически обосновать делаемые предположения. Все - от измерения простых сенсомоторных реакций до философских обобщений -находит место в его системе доказательств, демонстрируя тот идеал научности, который востребован и во время постнеклассической эры. Любовь к факту, полученному в эксперименте, не противоречит, но и требует внимательности к явлениям окружающего бытия. Изучение истории психологии становится так же важно, как сознание психологии сегодняшней. Физиология и философия равно важны для постижения сущности человека. — 77 —
|