Психология и сознание личности

Что же происходило в этом случае за сценой «педагогического процесса»? Первоначально в школу приходил открытый, доверчивый ребенок. Постепенно, видя, что его отношение ко взрослому тем совершенно не замечается, а подчас и игнорируется, он начинал действовать в общении с ним по наиболее близкой ему логике, т.е. той, на которую его толкала акцентуация характера. Иными словами, его доверие и открытость, естественность поведения в адрес учителя прекращались, возникал барьер непонимания, и формировалось вызывающее демонстративное или защитного типа поведение.

Желая выяснить, как же и что думает человек с той или иной структурой сознания о другом человеке, мы обратились к исследованию будущих педагогов, т.е. студентов старших курсов педагогического вуза. Мы поставили каждого в условно-игровую роль педагога, предложив написать сценарий семинарского занятия. Предложенные ими планы различались радикально в следующем отношении. Одни «педагоги», как и выше описанные, планировали только собственные действия, совершенно не учитывая встречного отношения, поведения тех, кем они распоряжались. Другой тип планировал и предвидел возможные встречные действия, например, «если он откажется», «если он поступит иначе» и т.д. Иными словами, этот тип относился к другому не как к объекту (в отличие от первого), но как к субъекту. Третий тип планировал действия, подобно опытному шахматисту — «если он сделает так, то я поступлю иначе», «если он будет действовать иначе, я поступлю так» и т.д. Не трудно увидеть, что именно из студентов первого типа с мышлением о другом человеке как объекте рекрутировались описанные выше педагоги с дефицитной структурой сознания.

Между тем у личности, особенно становящейся личности ребенка или подростка, как известно, существует особая потребность в признании со стороны взрослых, их оценке (как позитивной, так и критической), в признании своего права быть субъектом и проявлять себя в качестве субъекта. Не трудно увидеть, что человек (будь то педагог, студент или школьник) с отсутствующей потребностью в другом человеке, с отсутствующей в сознании направленностью и ожиданием встречного отношения к себе другого человека, с объектным способом мышления внутренне уже игнорирует другого человека как субъекта. А это значит, что сегодня, не совершив никакого безнравственного поступка, он уже потенциально готов к нему, ориентируясь при этом только на себя и свои цели.

С.Л.Рубинштейн, исследуя человеческие чувства, пришел к выводу, что чувство любви есть реальное усиление другого человека, а ненависть — это убийство. В.А.Петровский поставил проблему «вкладов» в другого человека. Но если другой изначально не значим?