|
Постоянным является также сюжет о соотношении аффекта и интеллекта: «кипящий разум», «холодный рассудок», «союз ума и фурий», вымечтанное, утопическое «единство аффекта и интеллекта» — все это свидетельствует о том, что мышление должно рассматриваться не как изолированная психическая функция, а в контексте целой человеческой деятельности. Вернемся к Платону. Мышление, дающее истинное, достоверное знание, само есть деятельность души, связывающей (припоминающей) чувственные предметы и мнения в единство, тождество. Осознание противоречий и противоположностей в исследуемых предметах — необходимое условие для пробуждения души к размышлению. Забудем на время принадлежащее Бергсону (и не только ему) противопоставление интеллекта и интуиции и обратимся к его деятельностной трактовке интеллекта: «Если бы мы могли отбросить все самомнение, если бы при определении нашего вида мы точно придерживались того, что дают нам исторические и доисторические времена для справедливой характеристики человека и интеллекта, мы не говорили бы, быть может, Homo sapiens, но Homo faber. Итак, интеллект, рассматриваемый в его исходной точке, является способностью фабриковать искусственные предметы, в частности, из орудий создавать орудия, и бесконечно разнообразить их выделку» (1914. С. 123—124). Заметим, что по-гречески орудие — ???????, орган, член, т. е. искусственное орудие можно рассматривать подобно функциональному органу в понимании Ухтомского. Такие органы не даны от рождения. Они возникают в самой деятельности по ходу ее осуществления. Флоренский, развивая приведенное положение Бергсона, пишет: «Если разум вовне раскрывает себя, как неопределенно возрастающая и осложняющаяся совокупность орудий, то, изнутри рассматриваемый, он есть совокупность проектов этих же орудий, схем и образов, обладающих притом импульсом к экстериоризации, к воплощению, к материализации. Разум есть потенциальная техника, техника есть актуальный разум. Другими словами, содержанием разума должно быть нечто, что воплощаясь — дает орудие. А так как содержание разума — термины и их соотношения, то можно сказать: орудия — не что иное, как материализованные термины, и потому между законами мышления и техническими достижениями могут быть усматриваемы постоянные параллели» (1992. С. 132). Прошло почти 80 лет с тех пор, как написаны эти слова. Сегодня такие параллели усматриваются уже между естественным и искусственным интеллектом. Об орудийности терминов, в том числе понятий, схем, образов, будет специальный разговор, а пока отметим, что Бергсон считал человеческий интеллект зависимым от потребности в действии. Положите в основание действие, утверждал он, и форма интеллекта сама из него вытечет. Хотя способность интеллектуального познания формировалась первоначально в интересах — 98 —
|