|
Сам Маркс, конечно, считал свое мышление теоретическим и уничижительно называл эмпирическое мышление «ходячими формами мышления», с чем, к сожалению, соглашался Давыдов. Видимо, ему не хватало как раз таких «ходячих форм мышления». Это к тому, что сам по себе метод восхождения от абстрактного к конкретному не является гарантией создания хорошей теории (о «непогрешимости» такой теории мы уже не говорим). На это приходится обращать внимание, поскольку Давыдов со ссылкой на Ильенкова пишет о том, что в эпоху, когда теоретическая форма мышления уже сложилась и осознана, нерационально требовать, чтобы каждая новая наука проходила особый и самостоятельный этап эмпирического мышления. Нужно с самого начала ставить цель воспроизведения конкретного и уже
183
внутри этого процесса вырабатывать абстракции, соответствующие этой цели (см.: 2000. С. 345). Далее Давыдов еще более нагружает теоретическое мышление, полностью передавая ему аналитическую ступень восхождения, т. е. выделения исходной абстракции. Это теоретическому мышлению сделать сподручнее, ибо только оно обладает способностью рефлексии.
Думается, что явная переоценка теоретического мышления и недооценка эмпирического мышления могут быть объяснены полемическим запалом Давыдова. В целом ряде работ он отдавал должное эмпирическому мышлению. Далее мы продолжим исследование этих двух видов мышления.
§ 4. Эмпирическое и теоретическое мышление,
практический интеллект
Получение и использование чувственных данных людьми, владеющими речью, Давыдов называет эмпирическим мышлением. Следовательно, в эмпирическом мышлении соединяются живые впечатления с живым словом, что философы называют единством чувственного и рационального. Это не так мало, поскольку перед человеком в «рациональном виде может выражаться непосредственная внешняя сторона действительности, ее наличное бытие» (Давыдов В. В., 1986. С. 104). Недостаточность эмпирического мышления в качестве основания и цели дидактики Давыдов аргументирует следующим образом. Эмпирическая схема обобщения не дает средств для выделения именно существенных особенностей самого предмета, внутренних связей всех его сторон. Она не обеспечивает в познании разведения явления и сущности. Внешние стороны предмета, их «видимость» здесь принимаются за конечное. Эти ограничения эмпирического обобщения, по логике Давыдова, снимаются путем построения учебных предметов на основе содержательного обобщения, характерного для теоретического мышления.
Заметим пока, что, несмотря на опосредованность эмпирического знания словом, Давыдов называет его непосредственным. Оно непосредственно и в том смысле, что дает лишь знание «внешности» бытия, правда, в его качественно-количественной определенности. Позже Давыдов предупреждает, что существует общая проблема соотношения рассудка и эмпирического мышления, поскольку рассудок имеет, видимо, большее приложение, чем та область, которая обозначается эмпирическим мышлением. Но оно обладает основными чертами рассудочной деятельности
— 145 —
|