|
Вот почему «наглядные элементы включаются и в самые операции мышления в понятиях», а само «мышление в понятиях укоренено в наглядном чувственном содержании; оно с ним связано и не может быть вовсе от него оторвано» [123, с. 311]. Самая ранняя форма мышления, наглядно-действенная, отличается как раз максимальной наполненностью наглядным содержанием, когда можно говорить о взаимопроникновении «поля зрения» мышления и поля наглядного созерцания [123, с. 334]. Мыслящему субъекту не требуется что-либо удерживать в уме: вещи, их свойства и отношения непосредственно представлены или могут быть тут же воспроизведены, ничего выходящего за пределы созерцаемого не требуется. Действие, действенность имеют особую роль в процессе мышления. «Практическое действие, — пишет С.Л. Рубинштейн, — является интеллектуальной операцией, поскольку, не отражая, а преобразуя действительность, она, осуществляя свою цель, сообразуется с объективными условиями той ситуации, в которой оно совершается» [123, с. 303]. Действие, таким образом, не есть мышление, а есть его орудие. «Практическое действие… частично заменяет мыслительную операцию по предвидению и предварительному учету некоторых последствий, вытекающих из предшествующих этапов решения задачи, и является постольку как бы непосредственным компонентом процесса решения задачи» [, с. 366]. Действуя, изменяя, мы выявляем новые свойства или отношения, узнаем скрытые, но существенные качества вещей. Если же действие осуществляет замысел, то тогда в нем аккумулировано правильное, адекватное знание ситуации действия и тогда оно «является средством выражения мышления» [123, с. 334]. Очень важным считает С.Л. Рубинштейн факт совпадения «поля зрения» мышления с полем действия. «Манипулирование» в условиях непосредственного контакта в действительностью обеспечивает непрерывный контроль и создает исключительно благоприятные условия для установления соответствия мышления объективной ситуации. Именно поэтому… разумное действие — это генетически первая интеллектуальная операция, на основе которой формируются все остальные» [123, с. 334]. Таким образом, С.Л. Рубинштейн выделяет три особенности «практического мышления» (совпадающего здесь с наглядно-действенным): совпадение поля зрения мысли и наглядного созерцания, специфику ситуации действия, возможность «мышления действиями». Определение практического мышления в книге С.Л. Рубинштейна 1940 года несколько меняется, как главное выделяется то, что оно совершается в ходе практической деятельности, непосредственно направлено на решение практических задач. Нужно подчеркнуть, что «практическая деятельность», «практические задачи» при этом понимаются иначе, чем, например, сегодня в психологии труда, т.е. так, как понимались они во многих работах того времени. — 22 —
|