|
Действительной причиной невроза у этой женщины является и тот склад сознания, который не служит самореализации, а, подчиненный потребности в сохранении привычного стереотипа (высшая ценность), делает невозможным осознание новых тенденций и, значит, препятствует их осуществлению поведением. Действительной причиной тогда оказывается и движущаяся, изменяющаяся, не укладывающаяся в схемы реальная жизнь, постоянно меняющая человека. Жизнь, требующая реализации себя нового, а для этого непрерывного специального познания своего изменения, включающего его в систему осознанных, реализуемых ценностей. Лечиться этой женщине помогла ее же бескомпромиссная самоотверженная честность, действительная добрая озабоченность детьми, мужем, другими людьми. Помогло ее всегдашнее умение полностью подчинить себя задаче и безоговорочно выполнять принятые распоряжения. Я вообще полагаю, что любое свойство человека может быть использовано, как достоинство. Собственная честность проецируется и на других людей и оборачивается тогда доверчивостью. Чрезвычайная доверчивость моей пациентки очень помогла нашему сотрудничеству. В первый же день, после первого приема она записала в отчете, который я предложил ей вести:“Я не верю Вам, доктор!.. Ошибки бывают и в нашей работе, но расплата груды испорченного металла. Все-таки металла. А я же человек. За мной судьбы моих детей, мужа, многих близких. . Всем им будет тяжело, если со мной что-нибудь случится... Но я сама пришла к Вам и буду делать все, что Вы скажете!" Это “Я не верю Вам, доктор!” мог в таком контексте написать только по-детски честный человек. Я мог доверять ей и ставить перед ней самые серьезные задачи. И она ни разу не отступила от своего слова. А ее “не верю” меня вполне устраивало, так как выражало страх, а не прятало его в типичную для всех пациентов, естественную, но при сокрытии мешающую настороженность. Ее “не верю” - создавало лучшие условия для деловой проверки и моих рекомендаций и ее возможностей. Я и теперь глубоко благодарен этой женщине за то, как честно, последовательно и мужественно она лечилась. Через несколько дней после начала лечения (отмены всех лекарств, поведения вопреки самочувствию, сосредоточения на пугающей проблематике и тоске) она начала просыпаться в четыре, потом три, потом два часа ночи, и с шестнадцатого дня лечения, уже не испытывая ни страхов, ни приступов, перестала спать совсем. При этом она продолжала работать. И вот тут-то ночами и утром начала настойчиво заявлять о себе тревога, смятение, прежде годами скрывающиеся за обсессивно- фобической и вегетативной симптоматикой. — 217 —
|