Человек развивающийся. Очерки российской психологии

Для психологии особенно ценно, что М. К. Мамардашвили ставил в соответствие (если не идентифицировал!) превращенной форме превращенность действия и ставил проблему конструирования специального (отдифференцированного от других) оператора этого преобразования

185

в концептуальном аппарате гуманитарных наук. В соответствии с его замыслом, такой оператор обозначает появление особой онтологической реальности — "превращенных объектов" или "превращенных форм". Такие объекты должны входить в число предметов всякой теории, относящейся к человеческой реальности (исторической, социальной, психологической). М. К. Мамардашвили писал, что понятие превращенной формы, введенное К. Марксом, позволяет исследовать видимые зависимости и парадоксальные эффекты внутри сложной системы, которые выступают на ее поверхности как целого в качестве формы ее действительного существования. Как несомненный пример превращенной формы функционирования сложной системы может рассматриваться сознание по отношению к деятельности. Идея превращенной формы противостоит идее "присвоения" культуры, равно как и наивно-тоталитарному методологическому принципу единства сознания и деятельности, все еще бытующему в психологии.

"Превращенная форма существования, — пишет М. К. Мамардашвили, — есть продукт превращения внутренних отношений сложной системы, происходящего на определенном ее уровне и скрывающего их фактический характер и прямую взаимосвязь косвенными выражениями. Эти последние, являясь продуктом и отложением превращенности связей системы, в то же время самостоятельно бытийствуют в ней в виде отдельного, качественно цельного явления, "предмета" наряду с другими" [1, с. 269—270].

Несомненным примером превращенной формы также может служить внутренняя форма слова, детально охарактеризованная Г. Г. Шпетом. В 1937 г. Дж. Олсон, едва ли знакомый с трудами Шпета, ввел понятие "слова-действия", которое он назвал перформативом. У нас аналогичные идеи развивал примерно в те же годы В. А. Артемов, позднее И. А. Зимняя. Во всех этих работах имеется достаточно оснований для того, чтобы признать превращенные формы действия важнейшим компонентом внутренней формы слова. Справедливо и обратное. Превращенные формы слова выступают в качестве внутренней формы действия. Лишь находясь "в теле" действия, слово может выступить в качестве регулятора произвольных целенаправленных движений и действий. Этот пример характеризует возможность обратимости внешней и внутренней форм.