|
Если обрастить изложение цифрами, лингво-семиоти-ческими комментариями, социологическими и психологическими гипотезами, т.е. опереть на явные и твердые структуры невербального (или не чисто вербального) свойства, то исследование приобретает теоретический или практический лоск, но кое-что и потеряет. Потеряет характер целенаправленного ценностно-смыслового отношения, которое всегда является признаком гуманитарной ориентации. Оставшись же в пределах слов, исследование будет одновременно моделировать, показывать и объяснять свой предмет, полунамеченный в категориях жизни, идеала, образа, переживания. Такой редкий случай гуманитарной психологии, удержавшейся на своем уровне текстуально-письменной игры, представляет книга И. Хейзинги. ДРУГИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ ИНТЕРПРЕТАЦИОНИЗ' МА. Усилиями проникнуть в дух эпохи отмечены и работы русского историка Л.П. Карсавина (1882-1952) Историческая психология как наука <Очерки религиозной жизни в Италии XII-XI II веков> и <Основы средневековое религиозности в XII-XIII вв. преимущественно в Италии> [Карсавин, 1912, 1915]. Карсавина интересовала обыденная религиозность, весьма отличная от той, которая проповедовалась с амвона. Как профессиональный историк, он связывал разработку этой темы с расширением круга исторических документов и тщательным их прочтением. Более поздние работы Карсавина относятся уже не к исторической психологии (одним из родоначальников которой он может считаться), а к философии истории и религиозной философии. Таким образом он разъяснил глубинные интенции и собственных опытов типизации духовной жизни. Русский мыслитель, в отличие от голландского, не остановился на игре эстетических форм и гуманистических уроках культуры, а преодолел историю Богом. Сходное сочетание понимающей интерпретации с эрудицией историка, филолога, искусствоведа и обобщающим <телескопическим> видением далеких эпох отличает и трехтомный труд Ж. Гебзера <Происхождение и современность> [Gebser, 1973]. Труд Ж. Гебзера - не просто очерк визуальных представлений европейской культуры. Под влиянием гештальт-психологии и феноменологии этот швейцарский ученый и литературный критик проводит идею преобладания целостного образа над составляющими его элементами: доперспективное и перспективное состояния видения частичны по отношению к аперспективному познанию, которое ожидает нас в будущем и на которое намекает искусство. Интегральное видение грядущего все-прозрачно, самоочевидно, целостно, нечастично, лишено ограничений пространства и времени. Однако не только эта футурологическая перспектива отличает труд Гебзера от генетических построений истории психических процессов, но и то, что в своем изложении он пытается сломать гносеологическую противопоставленность прошлого и настоящего, демонстрируя становление це-Историческая психология XX века — 59 —
|