|
3. Предметно-эпистемологические. Историческая психология ищет свой предмет и свою эпистемологию, отталкиваясь от практики иллюстрирования готовых психологических положений историческими примерами или <оживления> исторического фона психологическими картинами. В идеале рисуется конкретная методология, синтезирующая в общем исследовательском русле исторические и психологические интересы. Усилению указанных критериев соответствует движение от случайных психологических толкований прошлого к исторической психологии более систематического плана. В исторической психологии как относительно консолидированной области исследований человека на стыке истории и психологии может быть выделено несколько направлений: 1) герменевтически-феноменологическое, продолжающее линию полухудожественного прочтения источников индивидуализирующей историографии и понимающей психологии XIX в.; 2) историческое, с ориентацией на <новую историю> (школы <Исторического синтеза>, <Анналов>) и методами воссоздания картин коллективной жизни отдельных эпох; 3) психологическое (французская школа И. Мейерсо-на-Х'.-П. Вернана; <критическая психология> в ФРГ), разрабатывающее на историческом материале генезис психических процессов и структур; 4) психоаналитическое - применение неофрейдизма к изучению личности и массовых движений в истории, развивается в США под именем психоистории. Историческая психология как наука Первое направление тяготеет к интерпретационизму, второе - к исторической реконструкции, последние - к генетизму. Особые теоретические позиции занимают: 5) структурализм и 6) постмодернизм. Они не входят в историческую психологию, но некоторые из работ этих направлений по содержанию соприкасаются с ней. 1. Герменевтически-феноменологическая ориентация Собственно, герменевтика и феноменология как оформленные доктрины и методы представляют ядро этого направления. Значительная часть работ, выполненных в указанном ключе, - это произведения историков, достаточно безразличных к теории и доктрине. Их общий знаменатель - интерпретационизм, то есть опора на традиционную работу историка со сложными символическими документами культуры и рефлексивное осмысление собственной работы. В числе таких не обремененных доктринальными стеснениями исследователей следует упомянуть современного немецкого медиевиста А. Борста. Его работа <Формы жизни в средние века> [Borst, 1973] дает представление о той линии истории ментальности, которая связана с пониманием жизненных условий людей прошлого. — 56 —
|