|
* Этим терапевтом был Алан Бэтчелдер. Когда она вошла, терапевт мягко спросил её, не желает ли она поговорить о чём-то, что, возможно, произошло с ней в детстве. Она сразу же залилась слезами. Её кожа покрылась красными пятнами, речь прерывали рыдания. Едва переведя дух, она начала рассказывать свою историю: «Когда мне было семь лет, мы жили в маленьком городишке. Однажды отчим взял меня прогуляться по деревенской дороге. Было лето. Мы поднялись на склон холма, и там остановились. Он снял с меня всю одежду, а потом разделся сам...» В этот момент Сэнди едва могла дышать. Терапевт остановил её и сказал, что дальше можно не продолжать. Он получил её состояние, где оценка беспокойства, вызванная этим воспоминанием, очевидно, была 10. Затем он проделал Последовательность Простукивания, в первый раз даже без Настройки. Сила её беспокойства снизилась с 10 до 6. В этот момент была использована Настроечная Аффирмация, которая начиналась следующими словами: «даже, несмотря на то, что у меня до сих пор есть некоторые из этих...», затем был проведён следующий цикл простукивания. В этот раз оценка силы беспокойства снизилась до 2. Затем они выполнили ещё одну Установочную Аффирмацию, начав её со слов: «даже, несмотря на то, что мне никогда это полностью не преодолеть...» и последний цикл простукивания. Но в этот раз Сэнди дышала спокойно. Её кожа больше не покрывалась красными пятнами, и на глазах не было слёз. Она смотрела на свои руки, пытаясь сложить их на коленях. Терапевт сказал: «Сэнди, пока ты сидишь здесь, вспомни тот жаркий летний день, когда твой отчим взял тебя на прогулку. Подумай о том, как вы поднимались по склону холма, пока не остановились. Вспомни, как он снял с тебя одежду. Вспомни, как он снял с себя одежду. Что ты ощущаешь теперь?» Где-то секунд пять она сидела не двигаясь, затем спокойно посмотрела вверх и сказала без эмоций: «Я до сих пор ненавижу его». Терапевт, согласившись с тем, что ненависть к этому человеку – вполне разумная реакция, которую, возможно, полезно сохранить, спросил: «А что ты можешь сказать о душевном страдании, которое ты испытывала?» Она снова сделала паузу, прежде чем ответить. В этот раз она рассмеялась, сказав: «Не знаю. Я просто не ощущаю его. Что ж, это было двадцать лет назад. Тогда я была маленькой девочкой. Я не могла защитить себя так, как могу сейчас. Какой смысл расстраиваться из-за того, что было когда-то... Я больше никогда не позволю этому мужчине прикоснуться ко мне, и никогда не допущу к нему своих детей. Не знаю, но теперь это больше меня не волнует так, как волновало раньше». — 65 —
|