Двенадцать чувств

Благодаря эмбриологии мы узнаем, что наш орган слуха идеально приспособлен для того, чтобы высвободить нас из сферы инстинктов. Ведь что такое инстинкт? Инстинкт — то, что привязывает нас к земле. Подобно тому, как металл необходимо извлечь из земли, освободить его от связи с землей для того, чтобы из него можно было извлечь звук, точно так же и орган, который способен воспринять этот звук, необходимо освободить от земли, из сферы инстинктов, из той области, которая ориентирована лишь на поддержание жизни. Вы можете теперь понять, что с помощью слуха мы гораздо более глубоко проникаем в реальность, чем с помощью зрения, которым способны видеть лишь поверхность вещей. Чувство тепла проникает глубже. Ваши глаза еще можно обмануть, обмануть чувство тепла гораздо сложнее. С его помощью мы ощущаем не только поверхность вещей, но и чувствуем, каковы они внутри. И все же чувство тепла и температуры во многом зависит от окружения. Один и тот же предмет на холоде и в тепле мы воспринимаем по-разному. Но когда мы нечто слышим, мы действительно слышим это так, как оно есть. Щелкнув по винному стакану, мы можем понять, действительно ли он хрустальный. А у итальянского кондуктора в автобусе рядом с кассой стоит маленький мраморный поднос, на который он роняет монеты, чтобы по звуку определить их подлинность. В звуках действительно слышен голос вещи, открывается сокровенное внутреннее: серебро звенит так, другой металл — иначе. Хрусталь звучит чисто, обыкновенное стекло — по-другому. С помощью слуха мы глубоко проникаем в сущность материи.

И все же в человеке ничто не происходит настолько механистично, как колебательные движения. Нигде внешний мир не проникает в нас настолько глубоко. В нас ничего не вибрирует настолько сильно, как слуховые косточки. Но мы не слышим этих вибраций. Мы не слышим колебаний. Мы слышим звук! Это величайшая загадка. Нечто очень механистическое работает внутри нас. Мы можем измерить звук и абсолютно точно представить его в числовой форме. Он настолько земной, насколько это вообще возможно. Нигде земное не проникает в нас настолько, но мы слышим нечто совершенно неземное. Мы слышим не какие-то там 87 или 493 колебания в секунду, мы слышим звук. Мы можем сделать так, чтобы глухой почувствовал внешние колебания; но внутреннего переживания при этом не возникнет.

Здесь нам необходимо ввести новое слово, чтобы более точно выразить то, с чем мы еще имеем дело во время ухода вовнутрь. Это слово стирание, устранение. Ведь что такое уход вовнутрь? Это стирание. Это можно объяснить на следующем примере. Что происходит, когда вы читаете? Вы читаете отдельные буквы? Нет, потому что если бы это было так, вы бы читали как маленькие дети, которые еще не научились связывать буквы в слова. Вы должны «стереть» отдельные буквы, эти странной формы пятна краски на бумаге, для того, чтобы иметь возможность прочитать текст. Чтение — вещь совершенно личная, поскольку при этом слух тоже играет свою роль. Вы «слышите» слово, даже когда вы читаете про себя. Раньше люди могли читать только вслух, как наши маленькие дети, учащиеся грамоте. Они еще используют при этом свой активный полюс инстинктов.