Двенадцать чувств

Теперь мы рассмотрим наружное ухо. Я уже сказал, что внешнее ухо — это несколько бугорков, которые срастаются в ушную раковину. При этом странно, что ушная раковина людей (а также обезьян и человекообразных обезьян) прилегает к голове и неподвижно на ней закреплена, вместо того, чтобы быть прикрепленной наверху головы в виде воронки, как, например, у лошади. Почему это так? Ведь воронка была бы гораздо удобнее! Ведь когда кто-то тихо говорит или плохо слышно, мы прикладываем к уху руку, образуя воронку. Но я должен сказать, что если бы ваши уши имели форму маленьких воронок, вы смогли бы лучше слышать, но вы никогда бы не смогли прислушиваться! Вы замечали, что лошадь не прислушивается, она «видит» ушами; она способна двигать своими ушами, поскольку она не может прислушаться. Возможность движения у человека как раз отсутствует — хотя ушные раковины окружены множеством мускулов, человек практически не способен двигать ими. Перед нами очень странное явление — нечто присутствует для того, чтобы им не пользовались. Без ушных раковин мы слышим не хуже! Край ушной раковины не такой острый, как у воронки, и, в отличие от многих животных, загнут складкой вовнутрь. Вероятно, это самая прекрасная форма, поскольку у нее больше нет никаких внешних функций.

Теперь мы можем приблизиться к пониманию отдельных аспектов человеческого духа. Дело в том, что человеческий дух выше, чем человеческая душа. В отношении души стоит вопрос: как мы реагируем на мир, что мы в нем можем «сделать»; в то время как с помощью духа мы можем «сделать» нечто в нас самих. Самое удивительное в слухе — тот факт, что хотя он происходит из того полюса, где человек хочет действовать в силу своей личной активности, орган слуха уходит вовнутрь. Благодаря этому процессу преодоления инстинктов, человек становится способен к внутренней активности. Этот уход вовнутрь является процессом, поэтому ухо должно быть первоначально заложено вовне, для того, чтобы оно смогло осуществить уход вовнутрь. Если бы ухо было изначально заложено внутри, этот процесс был бы невозможен. Человек должен пройти по этому пути, и в этом заключается величие эмбриологии как науки. Благодаря ей, мы всегда можем увидеть, каков путь развития отдельных органов. Подобно тому, как глаз проходит путь развития, влекомый любопытством, и в результате встречает лишь поверхностный внешний мир, путь развития слуха ведет от внешнего все дальше внутрь.

Я должен сказать вам нечто по поводу этого внутреннего. Вы знаете, что в костях всегда есть костный мозг. Костный мозг является источником жизни человека, он питает нашу кровь. И вдруг с височной костью, куда удалился слух, происходит нечто совершенно неожиданное. В определенный момент эмбрионального развития мы наблюдаем, что целые полчища клеток идут к этой височной кости для того, чтобы «пожирать» костный мозг, источник нашей жизни. Пожираются «неприкосновенные запасы» и в результате возникают мертвые, пещероподобные пространства. Здесь перед нами снова тот же самый процесс — кость вначале полна жизни, а затем вся жизнь исчезает. Возникают пустые полости. Совершенно логично, скажете вы, ведь должны же возникнуть резонансные пространства. Это правильно, но интересно то, что эти пустоты могли быть заложены с самого начала, если бы в самом процессе забирания жизни не было бы какого-то смысла. Нет, именно благодаря тому, что мы так углубляемся в эмбриологию, мы начинаем по-настоящему понимать, насколько все имеет смысл. У трех слуховых косточек нет костного мозга.