|
Но в этот период жизни Захарии его тревожность по поводу перемен была более абстрактной, едва ли не метафизической. Справиться с переменами, вызванными смертью, вряд ли поможет расписание, висящее на холодильнике. Более полезной для Захарии могла бы оказаться другая стратегия — привлечь его внимание к чему-либо новому. Его необыкновенная способность погружаться в какую-либо тему могла бы стать практически осуществимым способом помочь ему забыть свои тревоги. Если он не может представить себе нового порядка вещей с помощью языка, чтобы отвлечь его от мыслей о смерти и замене, ему нужен новый интерес. Проблема заключалась в том, что Захария сам не мог отвлечь себя; сделать это за него должны были мы. Чтобы стать достаточно мощным импульсом, способным помочь ему избавиться от страха перемен, это новое отвлечение должно было быть чем-то необыкновенным. Если нам повезет и если мы сможем отвлечь его внимание, он сосредоточится на другом интересе и забудет о своих тревогах о замещении. Чтобы оптимизировать свои шансы на успех, нам нужно было предоставить ему новую и заманчивую возможность максимально отдаться уже существующему у него интересу. От его мамы я узнал, что во время летних каникул они собираются побывать в штате Мичиган и посетить Музей Генри Форда. Захария был в восторге от этой перспективы, поскольку она была связана с одной из его страстей — с автомобилями. Это было именно то, что требовалось нам: у Захарии появилась возможность вполне подходящим способом — посещением музея — отдаться одному из своих интересов. Как большинство других туристов, Захария и его мама смогут провести день или два, любуясь разными видами и рассматривая машины, хотя я и был абсолютно уверен в том, что Захария будет среди них единственным ребенком, которого волнует проблема замены в человеческих делах. Я надеялся, что эта поездка станет необходимым отвлечением, которое избавит Захарию от его болезненных мыслей о смерти, и что по возвращении они уже не будут так волновать его. Посещение музеев нельзя назвать широко используемым способом переключения внимания, но ведь и одержимость мыслью о смерти не обычная форма сопротивления переменам. Так и вышло. Когда я увидел Захарию в конце лета, он уже гораздо спокойнее относился и к смерти, и к проблеме замены. Он больше не перелистывал газеты в поисках сообщений о смерти и некрологов и перестал задавать своей маме бесконечные вопросы о смерти и о том, кто кого заменит в телевизионных шоу. Складывалось такое впечатление, что трюк с Музеем Генри Форда удался. У Захарии наладился сон, выражение его лица стало более спокойным, он лучше стал играть в одиночестве и меньше ходить вокруг дома. Он даже стал считать «Титаник» никудышным фильмом. Помимо отношения к Небесам у нас с ним появилась еще одна точка соприкосновения. Скоро Захарии вновь придется возвращаться в школу. Я надеюсь, что его будут меньше дразнить, что он сможет жить в мире со своими одноклассниками и что посещение школы не станет вызывать чувства тревоги. Страха смерти избежать нельзя, но нет также и причин, по которым он должен терпеть насмешки со стороны своих товарищей по школе. Он часть этого мира и имеет такое же право на стабильность и порядок, возможные в нем, как и любой другой ребенок. Когда в тот день он уходил из моего кабинета, я не смог не обратить внимания на то, что его оттопыренные карманы заполнены миниатюрными игрушками. Если речь идет о выборе между интересом к игрушечным машинкам и одержимостью мыслью о смерти, машины становятся благоразумной и привлекательной альтернативой. — 55 —
|