Дети с аутизмом

Марианна привезла с собой кое-какие игрушки. В аэропорту в ожидании переводчицы она успела поговорить с другими родителями и получила от них несколько советов относительно игрушек, с помощью которых можно оценить уровень умственного развития ребенка. Софи посадили на ковер, обложили со всех сторон подушками, и Марианна расставила возле нее привезенные игрушки. Но Софи не стала играть с ними. Каждую из них она пощупала, повертела в руке и поднесла близко к глазам. Она была настороже, но не участвовала в происходящем. Марианна попыталась пообщаться, поговорить с ней, но Софи, дрожавшая всем телом и покрытая с ног до головы болячками' существовала в своем собственном мире. Другие приемные родители говорили Марианне, что «сообразительные дети» в качестве средства защиты создают для себя другой мир.

И Марианна подумала, что Софи будет долго выбираться из своего мира, если вообще когда-нибудь выберется из него. Посмотрев на девочку, она сказала себе: «Именно таких, как ты, мы решили не брать». В этот момент раздался телефонный звонок. Звонил Грэг.

— Ну как дела? — возбужденно спросил он.

— Мы не можем взять ее. Ты даже не представляешь себе что это такое! Это не ребенок, у нее нет души!

— Что значит «нет души»? — удивленно спросил Грэг.

Он не мог понять Марианну. А она говорила ему о том, как ужасно Софи выглядит, что она не разговаривает, не ходит и живет в своем собственном мире. Если они удочерят ее, им придется забыть обо всех своих планах на будущее и не будет вообще никакого будущего. Они будут жить как в тюрьме, заботясь о своем тяжелобольном ребенке. Им придется забыть о себе раз и навсегда.

Грэг внимательно выслушал жену, задумался на мгновение и спросил:

— Почему ты не хочешь взять ее?

Марианна снова начала объяснять, описывая, как выглядит Софи — болячки, дрожащее тело, обритая наголо голова.

— Мы не можем. Это совершенно исключено.

Но чем энергичнее Марианна протестовала, тем отчетливее понимала, что должна взять этого ребенка.

— Куда же ей возвращаться? Черт, она же умрет в этом приюте — сказала она в трубку.

И расплакалась. Она оплакивала несчастного ребенка, сидящего в окружении трогательных игрушек на ковре в этой ужасной квартире, в центре города, находившегося на грани уничтожения, А наблюдавшая за ней переводчица глупо улыбалась, не понимая, почему эта несчастная странная женщина всхлипывает в трубку.

И Грэг, находившийся на расстоянии десяти тысяч миль от нее, прошептал так отчетливо, словно стоял рядом: «Возьми ее. Слышишь? Возьми. Обещай мне, пожалуйста».