|
Третья проблема заключается в том, что вызвать у Фрэнки интерес к школьным занятиям еще труднее, чем у обычных детей. Что интересует Фрэнки и служит для него источником мотивации? Столицы европейских государств, флаги стран мира, марки (но только те, на которых изображены флаги) и старые географические карты; его совершенно не интересует то, чем увлекаются типичные восьмилетки, — спорт, японские анимации, роботы, трансформеры. Поэтому, когда к Фрэнки домой приходят играть другие дети, ему хочется показать им свою коллекцию флагов, которая привлекает их внимание минут на пятнадцать, не больше. Потом им хочется играть с теми игрушками Фрэнки, на которые он сам не обращает внимания, — с машинами и с электрической железной дорогой. Фрэнки остается в своей комнате, погружается в свои книги' и не обращает никакого внимания на гостей. Его родители в отчаянии вздыхают и не знают, что им делать. Вскоре дети перестают приходить к ним. Однако иногда дети с разными формами аутизма попадают в школы, которым удается извлечь пользу из их экстраординарной способности схватывать и запоминать визуальные детали. Когда такое случается, творческим и одаренным педагогам удается превратить обучение и участие в жизни школы одновременно и в терапию, и в возможность для роста. Учитель может смотреть на аутистическую неспособность не как на симптом, от которого нужно избавляться, а как на дар, талант, который нужно использовать. Подобная проницательность рождается из глубокого уважения к внутреннему миру ребенка с ASD и из интуитивной способности понять и представить себе образ мыслей другого человека. Не все необычные интересы можно трансформировать подобным образом, но когда это происходит, возникают замечательные возможности для обучения. К сожалению, найти такие школы и таких учителей нелегко, но они есть. Лучший способ найти школу, гибко подходящую к детям с разными формами аутизма, — узнать, есть ли у нее опыт работы с такими детьми, прибегает ли она при этом к помощи консультантов и специалистов и нравится ли им работать с детьми-аутистами. Школ, для которых такие дети — тяжелый груз, лишняя работа, следует по возможности избегать. В попечительских советах многих школ есть специальные команды, которые проконсультируются с администрацией конкретных школ об обучении у них ребенка с той или иной формой аутизма и помогут разработать такую программу обучения, которая примет во внимание особенности стиля обучения этого ребенка. Школы, директора и учителя которых прислушиваются к местным специалистам и внедряют их рекомендации в своих классах — лучшие школы для детей с аутизмом. То, что ребенок имеет индивидуальный учебный план, еще не значит, что школа готова пригашать во внимание эти стили обучения или имеет необходимые для этого специальные знания. В своем «образовательном портфеле» школа может иметь самую лучшую для ребенка индивидуальную программу, но если в ее реализации не участвуют эксперты, мало шансов на то, что она будет использована успешно. Готовность учиться и принимать новые вызовы — самые важные предпосылки успеха. Такие школы рассматривают родителей как важных членов образовательной команды, а не как потенциальных критиков, которых лучше держать на расстоянии. Они сообщают родителям не только о плохих событиях, но и о том хорошем, что было с ребенком в школе. Я вспоминаю одну школу, где учительница писала родителям примерно следующее: «Нужно научить Тересу, что портить воздух в классе нельзя». Это пример школы, не желающей конструктивно работать с родителями. Если у родителей есть возможность выбирать школу для своего ребенка, полезно сравнить и противопоставить друг другу несколько школ и отдать предпочтение той, которая имеет наибольший опыт работы с детьми-аутистами, или той, которая более других готова проявить гибкость, приспособиться к ребенку и воспринимать его родителей как членов команды. — 144 —
|