Психология и культура

Третьим мотивом является стремление обрести и защитить значимую для субъек­та идентичность. Субъект прибегает к насилию, когда хочет, чтобы его считали силь­ным, могущественным, смелым и мужественным. За стремлением к насилию может стоять желание обрести имидж американского отважного стрелка или японского самурая, не знающего страха и ищущего опасностей, чтобы проявить свою удаль. Полицейский, хулиган и чрезмерно жестокий футболист могут нападать на окружа­ющих или провоцировать стычку, чтобы продемонстрировать силу.

Теория социального взаимодействия оговаривает также, что основной мотива­цией применения к другим людям карательных мер является защита личной и групповой идентичности. При угрозе идентичности или посягательстве на нее (на­пример, при нанесении оскорбления), человек может смириться с занижением сво­ей силы и статуса или, унизив обидчика, восстановить собственный статус. Стрем­ление к возмездию ведет к «борьбе характеров», в ходе которой обе стороны стара­ются не показаться слабыми и беспомощными и сохранить идентичность. Такая динамика взаимодействия двух личностей вызывает обострение ситуации, в которой

возможно нападение или убийство (Felson & Steadman, 1983). В отличие от моти­вации, связанной с восстановлением справедливости, в основе которой — жела­ние посчитаться с обидчиком, при борьбе характеров доминирует желание «одер­жать верх».

Культурные переменные и мотивация социального контроля

Тедеши и Фелсон (Tedeschi & Felson, 1994) полагают, что угрозы и карательные меры часто применяются для того, чтобы контролировать поведение окружающих. В этом смысле агрессивные действия представляют собой всего лишь отвратитель­ные формы социального воздействия.и служат властным интересам личности, осу­ществляющей контроль. Личность, от которой исходят угрозы, добивается покор­ности, чтобы с помощью тех, кому она угрожает, достичь желаемых результатов. Такая форма насилия является не самой предпочтительной формой воздействия с учетом возможности возмездия и негативной реакции со стороны окружающих.

Тот, кто намерен прибегнуть к тактике насилия, учитывает процедурный смысл таких действий. Так, Махатма Ганди питал отвращение к проявлениям жестоко­сти при выражении протеста, но был не против применения ненасильственной так­тики сопротивления. В субкультурах менонитов и квакеров проповедуется и прак­тикуется отсутствие насилия и принуждения, а в качестве самого сурового наказа­ния для нарушителей используется избежание контактов с ними. Исследования в области возрастной психологии показали, что агрессивные мальчики, в отличие от неагрессивных, считают насилие эффективной формой контроля окружающих (Boldizar, Perry & Perry, 1989). Это значит, что установки на действенность и прием­лемость насильственной тактики делают агрессию более распространенным явлением.