Актуальные проблемы теоретической и прикладной психологии

Существует много экстремальных ситуаций, при которых человек может столкнуться с проблемой конечности жизни: потеря близкого человека, неизлечимая болезнь, катаклизмы, теракты и другие тяжелые потрясения.

Что происходит с человеком, узнавшим, что жить ему осталось совсем немного? Как меняется его внутренний мир и отношение к окружающему? Что помогает ему справляться с этой серьезной угро­зой? А главное, какую помощь ему можно оказать, чтобы снизить уровень страха и страданий?

Мы поставили перед собой задачу — исследовать особенности смысложизненных ориентаций (методика СЖО Д. А. Леонтьева), жизнестойкости (методика Мадди в адаптации Д. А. Леонтьева и Е. И. Рассказовой) и актуализации экзистенциальных проблем (мето­дика АЭП Л. А. Колчановой-Цидзик) у пациентов и медицинских работников челябинского хосписа.

Служба хосписа призвана заботиться об умирающем больном. Хосписное движение зародилось в 1960—70-х гг. в Англии и связано с именем доктора С. Сандерс, работавшей с терминальными онкологи­ческими больными. Возникновению хосписов в России способствовал английский журналист В. Зорза, который почти 20 лет назад вместе с А. В. Гнездиловым организовал первый российский хоспис — в Санкт-Петербурге, где должна осуществляться комплексная помощь умирающим онкологическим больным, а иногда и больным СПИДом. Помимо медицинской помощи, занимающейся обезболива­нием, уходом за больными и контролем над симптоматикой, здесь должна оказываться психологическая, социальная и духовная поддерж­ка, как больным, так и их родственникам. Основополагающим прин­ципом является признание естественности смерти и постановка проблемы качества оставшейся жизни [1].

А. В. Гнездилов описывает несколько особенностей российских хосписов. Одна из них — это то, что две трети больных умирают в стационаре: плохие бытовые условия, трудности во взаимоотношени­ях с родными вынуждают больных оставаться в хосписе до конца. Другая особенность российских хосписов — нехватка лекарств, кото­рая заставляет врачей и медсестер «лечить собой», что предполагает удвоенный уход за пациентами, включающий огромную личностную самоотдачу. Кроме того, трудность работы в хосписе обусловлена це­лым комплексом «вредных факторов»: это и обездвиженные больные, нуждающиеся в специфическом уходе, пациенты с психическими расстройствами, наконец, сам процесс смерти и участие в нем с целью облегчения страдания [1]. Это ведет к быстрому эмоциональ­ному выгоранию работников.

По подсчетам специалистов, на такой город как Челябинск нуж­но 50—60 хосписных коек. Сейчас в единственном челябинском хос­писе в 4 раза меньше — 14 мест. Из-за отсутствия достаточного коли­чества сотрудников («психологически тяжелая работа») и материаль­ных средств хоспису приходится ограничивать число коек и пациентов, которых он может обслужить. Кроме того, там отсутствует служба психологической помощи, в которой нуждаются как сами больные, их родственники, так и персонал хосписа. Таким образом, в настоящее время проблема работы с умирающими стоит очень остро.