|
– А теперь в квартире его проживаете? – прищурясь, спросил хозяин. – Да-с, – плаксиво ответил человек. – Это что же за хамство такое? – сурово спросил хозяин, а затем добавил рассеянно: – Пошёл вон! И тотчас Понковский исчез бесследно. – Квартира ваша таперича свободна, – ласково заговорил Коровьев, – гражданин Понковский уехали во Владивосток. Тут качнулся светло-рыжий вихор, глаза тревожно обратились к хозяину. – Я, – заговорил поэт, покачнулся от слабости, ухватился за плечо Маргариты, – я предупреждаю, что у меня нет паспорта, что меня схватят сейчас же… Всё это безумие… Что будет с нею? Сидящий внимательно поглядел на поэта и приказал: – Дайте гостю водки, он ослабел, тревожен, болен. Руки протянулись к поэту со всех сторон, и он отпил из стакана. Его заросшее лицо порозовело. – Паспорт, – повторил он упрямо и безумно. – Бедняга, – сочувственно произнёс хозяин и покачал головой, – ну дайте ему паспорт, если уж он так хочет. Коровьев, всё так же сладко улыбаясь, протянул поэту маленькую книжечку, и тот, тревожно косясь в пол, спрятал её под кацавейкой. Маргарита тихонько плакала, утирая глаза большим рукавом. – Что с нами будет? – спросил поэт, – мы погибнем! – Как-нибудь обойдётся, – сквозь зубы сказал хозяин и приказал Маргарите: – Подойдите ко мне. Маргарита опустилась у ног Воланда на колени, а он вынул из-под подушки два кольца и одно из них надел на палец Маргарите. Та притянула за руку поэта к себе и второе кольцо надела на палец безмолвному поэту. День 7/I. 1934. – Вы станете не любовницей его, а женой, – строго и в полной тишине проговорил Воланд, – впрочем, не берусь загадывать. Во всяком случае, – он повернулся к поэту, – примите от меня этот подарок, – и тут он протянул поэту маленький чёрный револьвер с золотою насечкою. Поэт, всё так же мутно и угрюмо глядя исподлобья, взял револьвер и спрятал его в глубоком кармане под кацавейкой. – Вечер наш окончен, – объявил Воланд, – светает, я хочу отдохнуть. Все свободны. При этих словах свет в люстрах стал убывать, толпа гостей растаяла в полумраке, и Маргарита почувствовала, что её бережно ведут под руки по лестнице. [>>>] Подкова Аннушка Васина, та самая, что пролила постное масло не вовремя, была известна как настоящий бич той квартиры, где она проживала. А проживала она как раз под квартирою покойного Берлиоза. В то самое время, как Маргарита почувствовала, что вежливые и дружеские руки выводят её и поэта на лестницу, Аннушка, известная в квартире под именем стервы, не спала, как все добрые люди, а находилась в дверях своей квартиры. Дело в том, что у Аннушки была привычка вставать ни свет ни заря и отправляться куда-то с бидоном в руках. — 106 —
|