|
– Ах, разбойник, разбойник! Да кто он, этот разбойник-то?.. – Да Буфетов, извозчик… – Это что мальчика-то ее раздавил? – Ну вот он самый! Такая злая татарская порода! Буфетов – он мальчика-то и раздавил… Старушка кухарка была так поражена рассказом, что, приложив обе сложенные ладонями руки к щеке, медленно качала головой и охала… – А как неспроста он и мальчика-то раздавил? – с ужасом сказала она. – От него все станется!.. Это уж такая ихняя татарская порода… Он два раза господ проезжающих в лесу грабить принимался, только что леволверы были – бог спас. Разбойник!.. Они ссыльные из Касимова… Барин сослал в старые годы его деда. Татарин сущий. – И станется от него, подлеца… Знал ведь он, как отец его лелеял!.. «На ж, мол, тебе… подохни с горя!..» Ведь он нежный был, Егор-то, как ребенок… – Ну тоже – нарочно задавить!.. – с сомнением проговорил Иван. – Это ведь тоже… А может, они вместях с Авдотьей… Мужик он дерзкий, баба она была молодая, Егор-то жидок… Бог ее знает! – Ну уж Авдотью ты не порочь! Уж Авдотью я вот как знаю!.. – вступилась с сильным раздражением в голосе старуха. – Ты Авдотьи не тронь! – Чего мне трогать? Мне чего тут? А что в вашей сестре тоже хорошая тьма в совести… Иная – поглядеть на нее – овца бессловесная, а как разберешь, ан и видишь, что там у нее ад с дьяволами гнездится! – Уж это про Авдотью не говори! Она сама мне еще при муже сказывала: «Пристает, говорит, ко мне разбойник, проходу не дает… А муж покою не знает…» А чтобы что… – Н-ну, тоже… Знаем мы вашу сестру… видим!.. Поди, вон, погляди на вокзале… – И глядеть-то мне там нечего. Не такая Авдотья, не такая!.. – Кому тут разбирать! Однакож вот жалобу-то подала, а сама не пришла… – А он пришел? – спросил я. – Он-то был… – И что ж он? – Он все свое… «Я, говорит, верно говорю, что с ней при муже жил… Муж-то не мог со мной совладать, я б его убил с одного щелчка… Он, муж-от, всю жизнь меня трясся… Пускай-кось она придет, посмеет пикнуть, так я ей такое слово объявлю – на месте ляжет, потому Сибири мало… Пускай-кось глаза покажет!..» А она вот не пришла. Узнал он, что она с узлом куда-то скрылась: «На-айду, говорит, никому не отдам, не уйдет!.. Упирается за меня замуж идти, хочет на вокзале с одним человеком помутить – ничего! Не дозволю!..» – Куда же она девалась? – Бог ее знает… Сказывали – ушла, а так чтобы толком разузнать – недосужно. – Разбойник! Разбойник! – шептала и вздыхала кухарка. — 58 —
|