|
– Почище, брат! – зевает поклонник. – Почище! – А? Вася? – продолжает Михаил Иваныч, обнявшись с мужиком и подходя к буфету: – дозволяют мужикам буфету? Как ты думаешь? за свои, примерно, деньги, примерно, ежели бутенброту мужикам бы? а? – Бутенброту! – грозно восклицает мужик, вламываясь в толпу у буфета, но, увидав господ, пугается, снимает шапку и бурчит: – Дозвольте бутенброту, васкбродь!.. Михаил Иваныч обижен таким поступком мужика и долго ругает его за малодушие. – За свои деньги да оробел! – укоризненно говорит он, отойдя от него в сторону. – И дурак ты, сиволдай!.. – Голубчик! – умиленно разевая лохматый рот, винится мужик. – Милашка!.. – Ай у них деньги-то ценнее наших? Свинья ты, сволочь!.. Мужик шатается и смотрит в землю, оставив без внимания собственную бороду и усы, которые носят обильные следы позорно добытого бутерброда. Он виноват и готов чем угодно искупить свою вину. Случаи к такому искуплению представляются часто, поминутно, ибо Михаил Иваныч тоже поминутно делает публичные представления своих планов или прав, так как и к этому тоже случаев довольно. Какая-то барыня заняла два места, ест сладкий пирожок и презрительным тоном рассказывает соседу барину о том, что она никогда не ездила в третьем классе; что быть с мужиками она не привыкла, потому что она выросла в знатном семействе, за ней ухаживали генералы, у ней был очаровательный голос. Как она пела!.. Этого достаточно, чтобы провинившийся мужик понадобился Михаилу Иванычу. – Вася! Спой! Мужицкую… – Спеть, что ли? – Громыхни, друг! Вот барыня тоже очень хорошо поет! Спой! Нашу! Чего? – Нашу! Э-а-ах да-а… Мужик разевал рот и горло во всю мочь. – Кондуктор! кондуктор! – кричат барин и барыня. – Кондуктор! – тоже вопиет Михаил Иваныч. – Пожалуйте! Разберите дело!.. – Что такое? – спрашивает прибежавший кондуктор. – Помилуйте! Пьяный мужик кричит бог знает что! Сил нет! – Он запел! – вступается Михаил Иваныч. – Мы по-своему, по-мужицки поем; ежели вам угодно, вы по-господски спойте. Чего же-с? Громыхните ваше пение… а мы наше… Господин кондуктор! Так я говорю? Где об эфтом вывешено, чтобы не петь мужикам?.. Кондуктор решает дело в пользу Михаила Иваныча, присовокупляя, что в правилах нет пункта, чтобы не петь, и предлагает барыне перейти во второй класс. – Пожалуйте во второй класс! – прибавляет Михаил Иваныч от себя. – Пожалуйте!.. — 64 —
|