|
– Ты кто же такой? – Куприяновские… – По делу ты сюда? – По делу… Здесь он вздохнул и, слегка оживившись, прибавил: – То-то, друг, по делу… От всего мира иду. – Ходок, что ли, ты? – Ходок. – Какое же дело у вас? – То-то дело-то наше… Человечка бы надо… Чтобы в случае он… Дело-то хитро наше, братец ты мой! – Да в чем? – Насчет земли? – спросил гость, сильно заинтересованный мужиком. – Оно, точно, насчет земли… Земля-то оно земля, – потряхивая головой и как бы что соображая, тянул ходок. – Земля – это есть; а и окромя земли в нашем деле тоже есть много всего… Вот я тебе что скажу! – Вы говорите! Вы не бойтесь! – сказал гость. – Ты говори, – прибавил я: – может быть, мы тебе чем-нибудь поможем… Все время как бы сонный ходок вдруг встряхнулся и произнес: – Я бы тебе, друг ты мой, сказал вот как, эстолького вот не утаил бы, – да языка-то нету у нашего брата… Вот что я скажу! будто как по мыслям-то и выходит, а с языка-то не слезает. То-то и горе наше дурацкое! Мы попросили его сесть. – Об чем же бьемся-то? Об эфтом, друг, – присев на стул, продолжал он; голос его дрожал от искреннего, глубокого сожаления о невозможности овладеть и в полной ясности представить нам гнетущие его голову мысли. – Друг ты мой! Суди сам! Мир дал денег на поход, надежду на меня имеет, а что я? То-то бог-то нас убил!.. Мне, друг ты мой, копейку теперь мирскую проесть, и то я ее тронуть боюсь – я третий день, может, не ел, не пил, только что хлеба весовова покушал с полфунта… Как ее тронуть! Ходок говорил все это с глубокой грустью. Положение его действительно было ужасное; по искреннему, задушевному голосу его можно было видеть, что, помимо мирского желания, он сам был глубоко поражен какими-то мыслями; с железною энергией готов был стоять за них, но голова не может справиться с огромностию лежащей на нем задачи так, как бы следовало в данном случае. – Да нет, нету. Ничего не поделаешь! – сказал он бессильно. – Как ничего? – придвигаясь со стулом к ходоку и желая помочь ему выбраться на дорогу, сказал гость. – Ты ведь говорил, что из-за земли у вас дело? Желание моего гостя было им понято, он несколько оживился и стал отвечать как-то вопросительно, прилежно прислушиваясь к вопросу. – Ну из земли? – Плохой надел, что ли? – Нет, ничего… Надел то часть особая. А из чего взялось-то это, ты вот что скажи! – Что такое взялось? – Да все наше недовольствие! — 163 —
|