|
А муж все храпит… Наконец рыдающая жена решается на минуточку сходить к соседке. Наскоро рассказывает она приятельнице, в чем дело, занимает до вечера хлеба и тотчас же возвращается домой. Прямо под ноги ей бросаются из избы три собаки, с явными признаками молока на морде. Чуя погибель молока, припасенного ребенку, она делает торопливый шаг через порог и наталкивается на пустой сундук с отломанной крышкой; в сундуке нет платья, на стене нет старой чуйки, на кровати нет мужа, а люлька с ребенком описывает по избе чудовищные круги, попадая то в печку, то в стену. Окончательно убитая баба долго не может ничего сообразить и вдруг пускается вдогонку… В это время муж ее с каким-то истинно артистическим азартом выделывает в дальнем конце улицы удивительные скачки: иногда он словно подплясывает, а вместе с ним пляшет и хвост женского платья, выбившегося из-под «переменки». – Держи, держи!.. – голосит баба, путаясь в подоле отнявшимися и онемевшими ногами, – ах, ах, ах… Разбойник! Грабитель! Какой-то лабазник стал ей поперек дороги, растопырив руки, словно останавливал вырвавшуюся лошадь. Прохожий солдат обнял на ходу и раза два повернулся с ней. Остановился и засмеялся чиновник с женой… А супруг в это время уже поравнялся с храминою Данилы Григорьича и с разлета всем телом распахнул обе половинки дверей. Добралась наконец и баба. Мужа не было. – Где муж? – едва переводя дух, закричала она. – Подавай! Слышишь? Сейчас ты мне его подавай, кровопийцу… – Я с твоим мужем не спал! – категорически ответил Данил о Григорьич. – Ты его супруга, ты и должна его при себе сохранять… – Подавай, я тебе говорю! Баба вся помертвела от негодования. – С-с-сию минуту мне мужа маво!.. Знать я этого не хочу!.. Целовальник усмехнулся. – Малаша! – произнес он, направляя слова за перегородку. – Вот баба мужа обронила… Сделайте милость, присоветуйте? – Ххи-хи-и-их-хи-хи-хи! – раскатилось за перегородкой. – Шкура! – заорала баба. – Мне на твои смехи наплевать!.. Твое дело распутничать, а я ребенку мать! – Чтоб те разорвало!.. – Ах ты!.. – Что за Севастополь такой? – громче всех закричал целовальник. – Ишь, генерал Бебутов какой… мутить сюда пришла? Так я опять же тебе скажу – мужа твоего здесь не было! – Не было-о? – Нету! Проваливай с молитвой! К Фомину убежал! – К Фомину-у? – К нему. С бог-гом! В окно выскочил. Баба замолчала, тихонько заплакала и медленно пошла к двери. — 68 —
|