|
Г. Репа стоит и безмолвствует долго; наконец, придумав штуку, произносит, обращаясь к мужикам: – Эй, Семен, Иван!.. что ж, прошения-то подавали? – Какие прошения? – удивленно спрашивают Семен и Иван. – Как какие? Репа так произносит эту фразу, что другие мужики, как и все, строгие к своим делам, особенно теперь, оставляя работу, приближаются к барину. – Как же не подавали? Что вы в Сибирь, что ли, хотите?.. – Мы не подавали… – Ах вы, дураки, дураки. Мужики сразу перепугались, вовсе не зная, какие это прошения и о чем приказывают им просить, а барин продолжает: – Срок и так уж пропущен, а они и не думают. – Егор Петрович, ты нам, бога ради, напиши, – говорит один кто-то. – То-то, бога ради!.. Не скажи – не догадаются… Вон, тоже вчера из Прялкииа троих поволокли в каторжную работу… Тоже вот так-то мялись; ну уж так и быть, напишу… – Теперича, поди, свидетелей надыть?.. – озабоченно произносит один из мужиков. – Понятых надо созвать беспременно, – говорит другой. – Ничего не нужно, я вам так сделаю… Мужики рады; а Репа идет в комнаты; час ищет перо, другой час – бумагу, третий – думает, выпивает и, наконец, придумывает, что лучше всего настрочить мужикам жалобу на судебного следователя и мирового посредника… Жалоба готова и вручена мужикам, которые, ничего не понимая, шлют бумагу, куда нужно. А Репа остается опять среди скуки и в трезвые минуты вздрагивает при мысли, что эта жалоба наделает бед. Действительно, через несколько времени являются в обиталище Репы какие-то незнакомые люди, возвещают ему, что он под судом за смущение крестьян и ложный донос. – Ну что ж, – кротко говорит Репа, приученный ко всякого рода бедам, а через минуту прибавляет: – Ах вы, дьяволы-дьяволы!!. Везите вы меня уж лучше прямо в каторгу, а то я вам пропасть хлопот наделаю… Вообще нужно сказать, что для мужеского полу из породы «сильных» натур теперь великий загон настал, и они находятся в нестерпимой и жгучей тоске. Кроме сильных натур, в деревне тоскуют только барышни, которым хочется или за афицера, или уехать в город поплясать. Истинные хозяйки, особенно занятые и крайне поэтому довольные, именно в нынешнее время не скучают. У них нет свободной минутки. С раннего утра вы видите, что настоящая обитательница села уже на ногах: поминутно снует она от амбара и погреба на огород, в коровник, в сад… Там посмотрит, хорошо ли полют, там пожурит, и вообще хозяйский глаз не пропустит ни одной точки, которая более или менее имеет влияние на хозяйскую гармонию, без того, чтобы не привести ее в надлежащий порядок. Ежели настоящая хозяйка ездит в город, то не за какими-нибудь белендрясами, а в гражданскую или какую другую палату, и на губернских дам смотрит с презрением. — 284 —
|