|
Короче, сельский будничный день начинается. Чтобы нам самим узнать, хоть слегка, сельскую будничную жизнь, нам необходимо посетить некоторые пункты, около которых ютится эта жизнь. Мы начинаем странствовать по помещикам и в неделю добиваемся хоть ничтожного осуществления наших целей. Нельзя не заметить, что среди этой жизни все смотрит на вас как-то угрюмо, укоризненно, словно вы виноваты в том, что, например, Егор Петрович Репа в настоящую минуту не может гнать сломя голову свою тройку в город за сорок верст, чтобы там у квасника на базаре выпить на копейку квасу, и потом гнать тройку назад, не забывая при этом щедро наделять пинками спину кучера… Господин Репа, принадлежа к числу так называемых широких натур, с великой горечью вспоминает о недалеком прошлом и ежеминутно запивает это прошлое из старинной дедовской сулеи. Ему больше ничего не остается делать, как запивать; горькое горе заставляет его с презрением смотреть на рюмки и обходиться посредством дедовских же «стаканух». У него только и осталась одна дорожка к шкафу, где помещается заветная сулея, и в такие минуты в сердце Репы, кроме лютой злобы на весь мир, нет ничего. В это время ему не хотелось бы даже двинуть пальцем, ни шевельнуть ни одним членом, а тем менее о чем-нибудь думать и развязывать старинные запутанные узлы: конец чувствуется вблизи, – стало быть, не из чего натруждать свои мозги, тем более, что эти упражнения мозгов издревле считались самыми неприятными упражнениями. По временам только вспоминалась бросившая Репу жена и сын, единственный наследник, увезенный матерью. «Но они уж шестнадцать лет не дают о себе слуху, – думает Репа, – стало быть, или околели где-нибудь, или счастливы и знать меня не хотят… Вообще: чорт их подери». – Барыня приехали, – возвещает лакей… – Какая барыня? – Наша-с, с детками… – Вы меня не узнаете? – произносит жена Репы, появляясь перед ополоумевшими глазами мужа, окруженная полчищем ребят. – Никак нет-с. Я и не знал вас никогда. – Я ваша жена. – Чьи же это дети? У меня был один, а здесь шесть. – Это ваши дети… Повторяю, – я ваша жена, следовательно, ваши дети. – Не мои-с. – Как хотите, только вы ихний папаша. – Да на кой ляд мне эти щенки? Подлецами какими-то смотрят все. Где вы их, сударыня, нахватали? И зачем привезли сюда? Неужели затем, чтобы я вышвырнул их за окошко? – Нет-с, не затем. Они в настоящее время в таком возрасте, когда им необходимо воспитание. — 282 —
|