|
– Ну что закусочки? Мелет, не знает что! – Нет, знаю!.. – А ты, сделай милость, молчи… Во сто тысяч раз лучше это будет. – Что молчи-то? И так все молчу. Совсем дурашная какая-то стала. – И была-то не больно – тово! Дура дурой и была-то! – бесцеремонно заметил супруг и вошел в залу, аккуратно притворив за собою дверь. Гость молчал. Молчал и хозяин. – Намедни у Еноховых «вечную кликали», – наконец проговорил гость. – А! Сорокоуст? – спросил хозяин. – Сорокоуст-с. – Это когда? – Третьего дня. – Да-да-да. А мы с Емельяном Иванычем были у Селезневых на перепутье. – Что же, как? – с любопытством спросил гость. – Хорошо. Признаться, до такой степени, что именно – еле-еле… – Хе-хе-хе-хе. – Никольский, Егор Егорыч, знаете? так тот все просил, чтоб его в колодезь опустили в бадье. – Зачем же? – Уж и, ей-богу, даже совершенно не могу вам определить этого… Хозяин и гость дружно засмеялись. Из соседней комнаты показалась горничная с подносом, на котором помещались графин водки и тарелка с кусками белого хлеба. Приятели выпили. В это время в передней застучал кто-то калошами и хлопнул дверью. – Кто там? – спросил хозяин. – Это я-с! – А-а! – Кто это-с? – полюбопытствовал гость. – Сын мой. Гость оправился. Вошел молодой человек, лет под тридцать, с примасленными волосами и лоснившимся лицом, выражавшим высокое смирение. – Где был? – спросил отец. – В Крестовой-с, – подходя к родительской ручке и потом свидетельствуя почтение гостю, произнес сынок. – Садись-ко! – Сяду-с. – Водки хочешь? – Не пью-с. – Ну что ж, много народу было? – И-и, боже мой! – Там ведь постоянно большое стечение, – вмешался гость. – То есть яблоку негде упасть, – с умилением добавил сын. – А-а-а!.. – Да-с. Нынче архиерейские певчие пели двухорнос «Слава в вышних», Бортнянского сочинение. Басы, я вам, тятенька, скажу, просто на стену лезли! – Именно на стену, – вмешался гость. – И как глотки целы, подумаешь? – произнес сын и задумался. Подали чай. – Саня! – крикнул отец, – нет ли там ромцу? В соседней комнате мать и дочь встрепенулись. – Послушай-ка, что-то говорит, – произнесла мать, вся обратившись во внимание. – Рому спрашивают, – отвечала дочь. – Нету; намедни с этим же пьянчугой-то выпили. – Нету рому, – приотворив двери в зало, проговорила дочь. — 173 —
|