|
– Так ты, Авдотья, говоришь: я вроде как помещик?.. – О, да что это, дите какое разыскалось! Мне ведь… – Постой, Авдотья! погоди! Но Авдотья уже исчезла. По уходе кухарки мысли Семена Ивановича начали принимать самые разнообразные направления; сначала он, поддаваясь новому ощущению, воспроизведенному словами кухарки, горячо благодаря бога за его милости, шептал: «слава богу», «слава тебе, господи» и вздыхал. Свет лампад весьма гармонировал с настроением души моего героя. Затем наболевшее и наголодавшееся самолюбие его начало требовать какого-нибудь нового удовольствия. Семен Иваныч, успевши убедиться, что он, благодаря бога, ничуть не хуже других, потихоньку начал помышлять о том, что, несмотря на преимущества, которыми обладает он перед многими виденными им лицами, он не получает должного уважения и не имеет нигде права голоса… «За что? – думал Семен Иваныч. – Что я, хуже, что ль, кого? Слава богу, кажется? Нет, погоди!..» При этом он нетерпеливо вскакивал с дивана и тотчас же садился опять. Разгневанная мысль его мгновенно вспоминает все оскорбления, которые он хоть когда-нибудь получал: Семен Иваныч вспыхивал и решал тотчас же на ком-нибудь сорвать кровную обиду. В жару негодования он вспоминает все ту же свою кухарку Авдотью, которая за несколько минут перед этим не дослушала его разговоров и ушла, несмотря на то, что он весьма ласково говорил ей: «погоди», «постой». – Авдотья! – гаркнул он, с сердцем распахнув дверь в кухню. – Поди сюда! – Это еще чего, вот… – Не разговаривать! Я эти разговоры-то слыхал… Пошла сюда! Семен Иваныч ушел и хлопнул дверью. Авдотья, услыхав, как хлопнула за барином дверь, поняла, что дело разыгралось не на шутку, и не без робости вошла в хозяйские покои. Хозяин в волнении сидел на диване, нетерпеливо болтал ногой и, увидав кухарку, заговорил с ожесточением: – Когда ты будешь слушать, что тебе говорят? а? – Господи помилуй! Слава богу, и так слышу… – Нет, я говорю, когда ты будешь слушать?.. Авдотья не нашлась, что отвечать. – А? – продолжал хозяин. – Я тебе что сегодня утром сказал?.. – Мало чего ты говорил? У тебя нешто мало приказу-то? – Нет, что я сказал? – Что сказал, то и сделала… И нечего орать попусту… – Мол-лчи! Что я сказал? – Нечего молчать. Говорю, коли спрашиваешь. Сказал: отнести сапог в починку – отнесла… Приказал тарелки перемыть – вон они… Семен Иванович еще с большим волнением принялся болтать ногою, готовясь гаркнуть пуще прежнего. — 117 —
|