|
– Двумя неделями? – возразила Лиза. – Да что ж такое случилось в эти две недели? Лаврецкий ничего не отвечал, а Лиза вдруг покраснела еще пуще прежнего. – Да, да, вы угадали, – подхватил внезапно Лаврецкий, – в течение этих двух недель я узнал, что значит чистая женская душа, и мое прошедшее еще больше от меня отодвинулось. Лиза смутилась и тихонько пошла в цветник к Леночке и Шурочке. – А я доволен тем, что показал вам этот журнал, – говорил Лаврецкий, идя за нею следом, – я уже привык ничего не скрывать от вас и надеюсь, что и вы отплатите мне таким же доверием. – Вы думаете? – промолвила Лиза и остановилась. – В таком случае я бы должна была… Да нет! Это невозможно. – Что такое? Говорите, говорите. – Право, мне кажется, я не должна… А впрочем, – прибавила Лиза и с улыбкой оборотилась к Лаврецкому, – что? за откровенность вполовину? Знаете ли? я получила сегодня письмо. – От Паншина? – Да, от него… Почему вы знаете? – Он просит вашей руки? – Да, – произнесла Лиза и прямо и серьезно посмотрела Лаврецкому в глаза. Лаврецкий, в свою очередь, серьезно посмотрел на Лизу. – Ну, и что же вы ему отвечали? – проговорил он наконец. – Я не знаю, что отвечать, – возразила Лиза и опустила сложенные руки. – Как? Ведь вы его любите? – Да, он мне нравится; он, кажется, хороший человек. – Вы то же самое и в тех же самых выражениях сказали мне четвертого дня. Я желаю знать, любите ли вы его тем сильным, страстным чувством, которое мы привыкли называть любовью? – Как вы понимаете, – нет. – Вы в него не влюблены? – Нет. Да разве это нужно? – Как? – Маменьке он нравится, – продолжала Лиза, – он добрый; я ничего против него не имею. – Однако вы колеблетесь? – Да… и, может быть, – вы, ваши слова тому причиной. Помните, что вы третьего дня говорили? Но это слабость… – О дитя мое! – воскликнул вдруг Лаврецкий, и голос его задрожал, – не мудрствуйте лукаво, не называйте слабостью крик вашего сердца, которое не хочет отдаться без любви. Не берите на себя такой страшной ответственности перед тем человеком, которого вы не любите и которому хотите принадлежать… – Я слушаюсь, я ничего не беру на себя, – произнесла было Лиза… – Слушайтесь вашего сердца; оно одно вам скажет правду, – перебил ее Лаврецкий… – Опыт, рассудок – всё это прах и суета! Не отнимайте у себя лучшего, единственного счастья на земле. — 51 —
|