|
Живоедова. Как же это, Семен Семеныч, слепочек? я что-то уж и не понимаю. Фурначев. А вы возьмите, сударыня, вощечку помягче, да и тово-с… (Показывает рукой.) Живоедова (задумчиво). А ну как он увидит? Фурначев. Вы это, сударыня, уж под кроваткой сделайте: это вещь не мудрая – можно и в потемочках сделать. Живоедова. Да мне чтой-то все боязно, Семен Семеныч; мое дело женское, непривычное… ну, как увидит-то он? куда я тогда с слепочком-то поспела? Фурначев. Увидеть он не может-с; надо не знать вещей естества, чтобы думать, что он, находясь на кровати, может видеть, что под кроватью делается… Человеческому зрению, сударыня, пределы положены; оно не может сквозь непрозрачные тела проникать. Живоедова. Да ведь я, Семен Семеныч, женскую свою слабость произойти не могу… я вот, кажется, так и издрожусь вся, как этакое дело сделаю. А ну как он в ту пору спросит: «Ты чего, мол, дрожишь, Аннушка? ты, мол, верно, меня обокрала?» Куда я тогда поспела! Я рада бы радостью, Семен Семеныч, да дело-то мое женское – вот что! Фурначев (в сторону). Глупая баба! (Громко.) Если он и сделает вам такой вопрос, так вы можете сказать, что от натуги сконфузились… такой ответ только развеселить его может, сударыня. Живоедова (робко). Ну, а потом-то что, Семен Семеныч? Фурначев. А потом, сударыня, мы закажем себе подобный же ключ, и как начнет он умирать… Впрочем, сударыня, подробности зараньше определить нельзя; тут все зависит от одной минуты. Живоедова. Да зачем же ключ-то фальшивый! Как он помрет, можно будет и настоящий с него снять… Фурначев . Первое дело, грех мертвого человека тревожить… интересы свои соблюдать можно, а грешить зачем же-с? А второе дело, может быть, не ровен случай, и при жизни его придется эту штуку соорудить, при последних, то есть, его минутах… поняли вы меня? Живоедова (робко). А как же насчет денег-то? Фурначев. В этом отношении вы можете положиться на мою совесть, сударыня. Труды наши общие, следовательно, и плоды этих трудов должны быть общие. Живоедова . То-то, Семен Семеныч…. Да мне как-то боязно все… как это слепочек… и все такое. Фурначев. Однако нет, Анна Петровна… это уж вы, значит, своего счастья не понимаете?.. Слышен стук в дверь. Кто там еще? Голос Настасьи Ивановны . Кончили вы, душечка? можно войти? Фурначев (Живоедовой). Вы это сделаете, почтеннейшая Анна Петровна!.. Можешь войти, Настасья Ивановна, мы кончили! Сцена VТе же и Настасья Ивановна . — 63 —
|