|
Входит лакей . Ну, что там еще? Лакей (конфиденциально). Прокофий Иваныч пришли. Фурначев Ах, а Анна Петровна еще здесь? Лакей . Здесь-с. Фурначев Ах ты, господи! Уведи, уведи, братец, ты этого Прокофья; скажи, чтобы на кухне обождал, покуда эта ведьма тут. Лакей уходит. Что бы ему, однако ж, за надобность до меня? Живоедова (появляясь в дверях). Прощайте, Семен Семеныч, мне уж и до дому пора. Фурначев . Прощайте, сударыня; Иван Прокофьичу наше почтение… скажите, что мы за него денно и мощно к престолу всевышнего молитвы воссылаем! Живоедова уходит. >Что ж бы, однако, ему за надобность? Сцена VIIФурначев и Прокофий Иваныч . Прокофий Иваныч, не говоря ни слова, несколько раз кланяется. Фурначев . Здравствуй, любезный друг! ты не посетуй, что дожидаться заставил, тут Анна Петровна была. Да у меня и на кухне хорошо. Прокофий Иваныч . Помилуйте, ваше высокородие! Фурначев . Ну, что новенького? Прокофий Иваныч. Мы люди темные, ваше высокородие: целый день все в лавке сидишь… хошь и бывают новости, так самые, можно сказать, несообразные… Фурначев. Можешь присесть, любезный. Прокофий Иваныч . Нет, уж позвольте постоять, ваше высокородие… Фурначев (в сторону). Стало быть, нужду до меня имеет! (Громко.) Как хочешь, любезный, я не неволю… а слышал, комета новая проявилась? Прокофий Иваныч . Как же-с, вот Дементий Петрович из Москвы пишет, что надо звезде быть… там, слышь, много об этом в простонародье толков идет. Фурначев. Какой это Дементий Петров? тот, что ли, что наемщиками торгует?* Прокофий Иваныч . Тот самый-с. Фурначев. Знаю, имел дела по рекрутскому присутствию…. Человек основательный! Прокофий Иваныч . Он теперь уж большими делами занимается… Нынче, сказывают, с наемщиками-то хлопот да строгостей… Фурначев. Нет, отчего же? можно и нынче! Это всё одни наругатели слух пущают, что нынче будто бы свет наизворот пошел, а он все тот же, как и прежде был! Да разве Дементий-то в «разврате» состоит? Прокофий Иваныч (мнется). Да-с, ваше высокородие… он… точно… старинных обычаев держится… Фурначев. Похвального мало. Умрет, как собака, без покаяния. Что ж он еще пишет? Прокофий Иваныч . Да что пишет-с? Пишет, что великому надо быть перевороту, примерно так даже думать должно, что и кончина мира вскорости наступить имеет. Фурначев. Ну, а ты как? Прокофий Иваныч . Мы что, ваше высокородие! Мы, можно сказать, на земле, каков есть червь, и тот не в пример превосходнее нашего будет… Мы даже у родителя под гневом состоим. — 65 —
|