|
Дмитрий Иваныч . Ах, папаша! право, вас даже тошно слушать, что вы говорите! Доброзраков . А что, Иван Онуфрич! ведь коли по правде-то сказать, в ту пору и медаль-то для вас, чай, куда лестно было получить: ведь вы тогда только-только разве не в мужиках были! Живновский . Правильно. Хрептюгин (смущаясь, Живновскому ). Ну, ты чего еще! Дмитрий Иваныч (смотря в окно ). Едет, едет! Ах ты, господи! А эта бестолковая Степанида Карповна и закуски не дает! Голова кругом идет! Сцена VIIIТе же и Разбитной (входит гордо и даже с некоторою осмотрительностью). Разбитной . Здравствуйте, Иван Онуфрич, здравствуйте! Ну, как ваше здоровье? (Жмет ему руку .) Хрептюгин (развязно ). Милости просим, Леонид Сергеич… Слава богу-с… Очень благодарен его сиятельству. Разбитной . Да, я от князя. Князь сегодня встал в очень веселом расположении духа… Ночью, знаете, пожар этот был, и это очень старика развлекло. Князь поручил мне осведомиться о вашем здоровье, любезнейший Иван Онуфрич, – право! Сегодня, знаете, кушает он чай и говорит мне: «А не худо бы, mon cher[70], тебе проведать, как поживает мой добрый Иван Онуфрич». Хрептюгин . Премного благодарны его сиятельству… D?m?trius! Дмитрий Иваныч . Сейчас, папаша! (Выходит на короткое время и потом возвращается .) Разбитной . Он очень часто о вас вспоминает – такой, право, памятливый старикашка! Я вам скажу, что если бы этому человеку руки развязать, он, я не знаю, что бы наделал! Хрептюгин . Попечение имеют большое; я сколько начальников знал, а таких заботливых именно не бывало у нас! Доброзраков . Взгляд просвещенный, Иван Онуфрич! Разбитной . Д-да; он ведь у нас в молодости либералом был, как же! И теперь еще любит об этом времени вспоминать: «Я, говорит, mon cher, смолоду-то сорвиголова был!» Преуморительный старикашка. Входит лакей во фраке с подносом, на котором поставлены разные закуски; в дверях показывается Гнусова ; в течение всей сцены она стоит за дверьми и по временам выглядывает. Хрептюгин . Милости просим, Леонид Сергеич, закусить! Разбитной . Э… я охотно съем этого страсбургского пирога. (Подходит к столу и ест .) Да вы гастроном, почтеннейший Иван Онуфрич! Хрептюгин . Уж куда нам, Леонид Сергеич!.. вот здоровье мое все плохо… все, знаете, желудок! иной раз и готов бы просить его сиятельство сделать мне честь хлеба-соли откушать… Дмитрий Иваныч . А что, в самом деле, папаша! князь к нам так милостив, что с нашей стороны даже свинство, что мы не покажем ему нашей признательности. — 46 —
|