|
Но, как ни громадно сонмище равнодушных, населяющих вселенную, я ни в каком случае не могу причислить к нему моего друга Крамольникова. Напротив того, современные толки о непригодности мечтаний и необходимости «дела» до такой степени угнетают его, что он даже не всегда соблюдает надлежащую меру благоразумия в выражении своих мнений об этом предмете. На днях сижу я утром в трактире «Ерши» и благодушествую. Передо мной – большой подовый пирог, за ним – графинчик очищенной, сбоку – двусмысленной формы сосуд, наполненный жижей. Помочу в рюмке усы – и закушу пирогом, потом опять помочу усы – и опять закушу, а в промежутках обдумываю: «Не спросить ли ветчинки?» Словом сказать, сижу и занимаюсь современным «делом». И никто меня не трогает. И я никого не трогаю, и меня никто не трогает. Как вдруг, откуда ни возьмись – Крамольников! Крамольников – мой давний приятель; но встречаться с ним в публичных местах – сущее наказание. К сожалению, он ужасно любит кочующую жизнь и с утра до вечера всюду заглядывает. И всякий раз, как он меня застигает вне пределов моей квартиры, мне начинает казаться, что было бы лучше, если б он мимо прошел. Ибо хотя я и не принадлежу к числу безусловно-равнодушных, но меру благоразумия все-таки знаю. А Крамольников не знает ее; а потому, когда встречаешься с ним при благородных свидетелях, то невольно приходит на мысль: «Ну, уж сегодня, наверное, участка не миновать!» Так было и теперь. Едва появился он на пороге, первая мысль, которая осенила меня, была такова: «Вот-вот он сейчас ”ляпнет”!» – Насыщаетесь? – обратился он ко мне, опускаясь на стул за тем же столом, за которым я завтракал. – Ем. – Буду есть и я. Человек! копченого сига! А сколько я, батюшка, срамословия сегодня наслушался! удивительно, как только сквозь землю не провалился! При этих словах сердце так и захолонуло во мне. Ну, непременно сейчас «ляпнет»! – Сделай шаг – куча! другой – две кучи! в сторону кинулся – три кучи! Маневрировал-маневрировал – проходу нет! Наконец вижу: «Ерши»! Шмыгнул в подъезд, и вот он я! – Удивляюсь, Крамольников, как у вас все это образно… И как, это, вы успеваете! еще двенадцати часов нет, а вы уж и наслушались, и нанюхались! – То-то батюшка, что нынче уж натощак срамословят. Не поевши хлеба божьего, так и прут. И всё с захлебываньем, с пеной у рта, с сжатыми кулаками, точно на супостата в поход собрались и заранее тризну по нем правят! «Ляпнет!» – опять стукнуло у меня в голове. – Всё какого-то «дела», представьте себе, требуют. «Довольно мечтаний! – кричат, – не нужно фраз! дело подайте нам! дело!» А некоторые даже прибавляют: «настоящее». — 97 —
|