|
Там же в середине абзаца «Во-первых, скажите…», в фразе «Что должен я…» выражение «гамбеттовская решимость» заменено выражением «потрясательная решимость». Был сделан ряд сокращений. Приводим четыре из них по тексту изд. 1876 , совпадающих с текстом ОЗ. К стр. 8–9. После абзаца «Во-первых, скажите…»: Вы ответите, может быть: «Да, ты не только можешь, но и должен поступить иначе; ты должен агитировать, писать передовые статьи в духе пророка Илии, одним словом, поступать так, как истинному Гамбетте надлежит…» Но позвольте же, господа! Вы забываете, что ведь я все-таки не настоящий Гамбетта, а только русский обыватель l’instar de Gambetta[503], что у меня и вопросы другие, чем у настоящего Гамбетты, и средства для агитации совсем не те, и что, наконец, самая потребность агитировать страну по вопросу о потравах совсем уж не так во мне настоятельна, чтоб нельзя было моментально и навсегда устранить ее одним коротеньким словом «наплевать»… К стр. 9-10. В начале абзаца «Я родился…», в фразе «Все относящееся до обуздания…», вместо слов «совершенно достаточно, чтоб объяснить то равнодушие, с которым я отношусь к обуздывателыюй среде»: …Совершенно достаточно, чтоб объяснить, почему я живу, а не рвусь в пустыню. Но, с другой стороны, это же самое может служить объяснением и того равнодушия, с которым я отношусь к обуздывателыюй среде… К стр. 12. В конце абзаца «Лицемерные лгуны…», вместо слов «при случае – разбойники, при случае – карманные воришки»: …Не столько разбойники, сколько карманные воришки. Лично каждый из этих господ ничего другого не заслуживает, кроме презрения, которое, впрочем, значительно умеряется опасением: вот-вот сейчас он надует! сейчас выкинет штуку, которая подорвет ваше благополучие, уничтожит ваше спокойствие и втопчет в грязь всю вашу жизнь! К стр. 20. В начале абзаца «От этого происходит…», вместо слов «социологическая или позитивная теория» в ОЗ и изд. 1876 читалось: «социалистическая или позитивная теория»[504]. Точная дата написания статьи неизвестна. Несомненно, однако, что она возникла незадолго до своего появления в печати – в феврале или, вероятнее, в марте 1873 года. Возможно, что поводом к написанию этой теоретико- и проблемно-публицистической статьи послужила полемика, возникшая вокруг предыдущего очерка – «По части женского вопроса» (см. стр. 592–594). Критика не поняла принципиального смысла этого выступления, в котором писатель отрицал пользу рассмотрения отдельных социальных вопросов, в данном случае – «женского вопроса», «особняком », вне связи их с общественно-политической системой . Это непонимание и заставило, по-видимому, Салтыкова не только обратиться к Михайловскому с просьбой о критической статье, но и самого предпринять специальное обращение «К читателю», которое и было определено в журнальном тексте как «предисловие » ко всему произведению. Главным назначением «обращения» было помочь читателю соотнести содержание отдельных очерков и рассказов цикла с его общей и главной задачей – разоблачением такого фетиша, или «призрака», охранительной идеологии, как «благонамеренность », и всех производных от него понятий. Поскольку Салтыкову пришлось говорить о вещах, находившихся под сугубым цензурным, а отчасти и общественным табу , текст «К читателю» оказался наиболее «эзоповским» из всех очерков и рассказов цикла. — 428 —
|