|
Ради всех ершей и щук, к<ото>рых Вы поймаете в своем зарайском имении, прошу Вас, издайте английского юмориста Бернарда*. Отдайте в набор. Кланяюсь Вашим низко. Будьте здоровы тысячу лет. Ваш А. Чехов. Н. М. Ежов послал Вам рассказ «Мелкие натуры»*. Спрашивает: годится ли? Альбову М. Н., 22 октября 1891*1025. М. Н. АЛЬБОВУ 22 октября 1891 г. Москва. 22 окт. 91 Многоуважаемый Михаил Нилович! Я немножко потерял голову*. Повесть, о которой я извещал Вас* в последнем письме, я отложил пока в сторону. Нецензурность ее не подлежит теперь никакому сомнению, и посылать ее Вам значило бы только тратить попусту время и оставить Вас без рассказа, который Вы хотите получить от меня непременно для январской книжки. В Москве недавно был Суворин и, когда я прочел ему первые 20 строк повести и рассказал сюжет, то он сказал: «Я бы не решился это напечатать». Ну, я немножко потерял голову и решил так: эту повесть оставить до поры до времени и написать для Вас что-нибудь другое. Я и пишу*, хотя, признаться, писанье мое туго подвигается. В первых числах ноября я буду в Петербурге и повидаюсь с Вами. Постараюсь, чтобы к тому времени рассказ был готов; если же он и не будет готов, то я кончу его в Петербурге. Простите ради создателя. Ваш А. Чехов. Чехову Ал. П., 24 октября 1891*1026. Ал. П. ЧЕХОВУ 24 октября 1891 г. Москва. 24 окт. Печатают меня по средам и вторникам или вовсе не печатают – для меня решительно всё равно*. Отдал я повесть, потому что был должен «Нов<ому> времени», и если бы не последнее обстоятельство, то повесть моя печаталась бы в толстом журнале, где она вошла бы целиком, где я больше бы получил и где не было бы жужжанья моих уважаемых товарищей*. Они видят монополию… Ну, стань на их точку зрения и скажи им, что я был великодушен и не печатался около двух лет, предоставляя 104 понедельника и 104 среды и Петерсену, и Маслову, и каторжному Жителю… Попроси Суворина, чтобы он отдал среды – разве они мне нужны? Они мне так же не нужны, как и мое сотрудничество в «Нов<ом> вр<емени>», к<ото>рое не принесло мне как литератору ничего, кроме зла. Те отличные отношения, какие у меня существуют с Сувориным, могли бы существовать и помимо моего сотрудничества в его газете. Денег в конторе больше не бери, ибо я просил, чтобы они поступали в уплату моего долга по газете. Ах, как я завертелся! Денег совсем нет, а брать их неоткуда, и, к несчастью, свадьба моя на богатой – одна только сплетня*. — 172 —
|