|
Предложение увеличить сбор тысяч на 10 показалось соблазнительным. Было собрано экстренное заседание Соболевского, Чупрова и Кo. Решили так: 1) «Сборник» должен выйти не позже 15 декабря. 2) Между тем литературный материал пока еще только обещан авторами и не получен. 3) Если допустить, что большие редакции согласятся на предложение А. С. Суворина, то трудно допустить, чтобы они успели напечатать все рассказы и статьи сборника. Газеты успеют, а журналы нет. Декабрьская книжка всякого журнала начнет печататься в начале ноября, когда еще не будет получен от авторов весь материал, а январская – в начале декабря, т. е. в то время, когда сборник должен уже выходить в свет. Итого: Ваше предложение задержит печатание «Сборника» почти до весны. Это официально. А вот и неофициально: «Русская мысль» не согласится, потому что бредит о собственном «Сборнике», а «Новости» не в ладу с «Русскими ведомостями», и к «Новостям» обращаться неприятно . О дальнейшем ходе событий буду сообщать. А «Фокусники» напечатаны! Ладно, только Вы никому не говорите, кто автор*. Храни Вас создатель. Частная инициатива по сбору пожертвований запрещена. Министр отказал Морозовой*, заявив ей категорически, что собирать и распоряжаться пожертвованиями могут только епархиальные начальства и Красный Крест. Не уезжаю, ибо жду из Питера паспорта. Тетка умирает*. Подумайте об еженедельном «Новом времени»*. Я рад служить. Мне так скучно, что в Питер приеду я, вероятно, раньше ноября. Погода убийственная, туманная, денег нет, работать мешают, мангус прыгает и проч. и проч. Будьте здоровы. Ваш А. Чехов. Суворину А. С., 16 октября 1891*1022. А. С. СУВОРИНУ 16 октября 1891 г. Москва. 16 октябрь. Поздравляю Вас с новым поваром и желаю отличного аппетита. Пожелайте и мне того же, потому что я приеду к Вам скоро, скорее, чем предполагал, и буду есть за троих. Мне необходимо удрать из дому хотя на полмесяца. От утра до ночи я неприятно раздражен, чувствую, как будто кто по душе водит тупым ножом, а внешним образом это раздражение выражается тем, что я спешу пораньше ложиться спать и избегаю разговоров. Всё у меня не удается, глупо валится из рук. Начал я рассказ для «Сборника», написал половину и бросил, потом другой начал*; бьюсь с этим рассказом уже больше недели, и время, когда я кончу его и когда напишу и кончу тот рассказ, за который получу деньги, представляется мне отдаленным. В Нижегородскую губ<ернию> я еще не поехал по причинам, не зависящим от моей воли, и когда поеду, неизвестно. Одним словом, чёрт знает что. Какая-то чепуха, а не жизнь. И ничего я теперь так не желаю, как выиграть 200 тысяч, потому что ничего так не люблю, как личную свободу. — 169 —
|