Беседа нашего собственного корреспондента с князем МещерскимЯ снял свою фуражку с кокардой и вошел в его кабинет. Он сидел за письменным столом. Одной рукой он тер себе лоб и мыслил, а другой – писал похабный роман из великосветской жизни. – О чем задумались, ваше сиятельство? – спросил я с достодолжным подобострастием. Он повернулся ко мне и спросил в свою очередь: – Вы благонамеренный или неблагонамеренный? – Знаюсь с вами, значит благонамеренный, ваше сиятельство… – В таком случае я могу поделиться с вами моими мыслями. Я сочиняю проект, молодой человек. Проект сей имеет целью самую благонамеренную цель: я хочу иметь подписчиков. Меня, как вам известно, не почитают. О причинах сего говорить не будем. Скажем только, что у меня много врагов и что Россия невежественна и не умеет еще достаточно ценить своих благодетелей… – Что же вы намерены сделать, ваше сиятельство? – Я проектирую внутренний заем в триста тысяч. На эти деньги я найму себе подписчиков. Не подписчики будут платить мне, а я им. Каждому подписчику объявлю по полтине. Итого… – Шестьсот тысяч подписчиков, ваше сиятельство! – Потом-с… Я делаю другой заем в такую же сумму. На эти деньги я создам множество газет и журналов, с коими буду полемизировать, соглашаться, фехтоваться, сражаться и т. д., кои, одним словом, будут замечать меня. Ведь меня, знаете, враги не замечают. Они дали себе клятву погубить меня своим равнодушием. – Ну, а если, ваше сиятельство, вам не удастся заем? Что вы тогда предпримете? По какому пути поведет вас ваш гений? – Тогда я… займусь акушерством. Я, знаете ли, люблю клубничку… хе-хе-хе… Я похвалил проект, выпил рюмку рябиновой и распрощался с князем. Ревнивый муж и храбрый любовник*Архивариус Облучков стоял у двери и подслушивал. Там, за дверью, к великому его ужасу говорились вещи, слушая которые побледнел бы сам черт! Говорил сам начальник, Архип Архипыч… Его слушали такие же персоны, как и он сам… – Да и девчонку же видел я вчера, mes amis! – шамкал он своими старческими губами… – Дивную девчонку! И начальник издал губами звук, который издают при виде вкусного осетра. – Чудную девчонку! – Где же? – спросил его один из «mes amis». – Намедни я был с визитом у архивариуса… Облучкова… того, что сбоку на обезьяну похож… Я, после Нового года, всем им делаю визит… Это в своем роде… ммм… шик… Либерально! Хе, хе, хе… Я тебя, каналья, ставлю на равную ногу… но ты смотри! Хе, хе, хе! Ну, и любят… Начальник, говорят, прелесть… Ммм… Ну-с… Захожу я, намедни, к Облучкову… Звоню… Дома его нет… Кто же дома? Барыня, говорят, дома… Вхожу… Вообрази же, mon cher, теперь маленькую, пухленькую, розовенькую… хоррошенькую… Хе, хе, хе… Она вскакивает с дивана… бледнеет… Начальства испугалась… Сажусь. То да се… Говорю ей любезность и беру ее за пухленький… кругленький… подбородочек… — 8 —
|