|
Зойка: моя дочь. Копается около печи в золе. Друг кошки и собаки, с которыми спит. По ночам плачет и не дает мне спать, за что бывает жестоко бита. Московская езда*– Сердце обливается кровью, милый барон, когда посмотришь на этих несчастных страдальцев! Посудите, как, должно быть, тяжело им ездить на этих отвратительных извозчиках, на этой безобразной конке! Сколько мук и неудовлетворенных желаний. Бедные! А как тяжело, должно быть, пешком ходить! Поневоле станешь вольнодумкой, глядя на этих несчастных! Нет, барон, необходимы реформы и немедленные реформы! Нужно, чтобы все эти несчастные могли ездить в таких экипажах! Не знаю, чего это печать молчит! Шарабаны и седла. Можно видеть на пути в Петровский парк и Сокольники. Экипажи великолепные, седла тоже, лошади восхитительные, но ездоки ужасно плохи. Ни одного порядочного ездока… Трусь, трусь, трусь… Театральная карета. Сооружена в 1223 году и будет сдана в архив не позже 2500 года. Служит инструментом для покушения на убийство и самоубийство гг. артистов и артисток. В одиночку в ней не ездят, а ездят сотнями, памятуя, что на людях и смерть красна, что в компании и помирать не страшно. Вмещает в себя пять благородных отцов, 26 ing?nues, 32 балерины и душ десять комических старух* акимовской комплекции. Проезд бесплатный. Сама конка. Сооружена для того, чтобы ежеминутно сходить с рельсов и учинять контузии. Внутри вагона сосуд со свинцовой примочкой – для лечения ушибов, причиняемых ездой. Верхотура стоит три копейки, а нутро пятак. Билеты белые, желтые, красные… Прислуга замечательно вежливая. Дамам говорит «вы» и не бранится, когда покупают у нее билет. Внутри вагонов курить и учинять безобразия* (все, кроме чтения «Московского листка») не дозволяется. Вечерний экипаж. Наемный. Оборван, измят и обрызган грязью, но всего ведь этого не видно вечером… Нанимается преимущественно отставными джентлеменами и кокотками. Предостерегаем неопытных: изображены здесь эти дамы… Не примите за что-либо… Цена 10 руб. Ванька… Плюет в стороны, губами чмокает, вожжами хлещет. О скорости не хлопочет. Лихач… Художник забыл вожжи… Надо будет ему выговор сделать… Нынче нельзя без вожжей… Экипаж для подагриков и ревматиков. Лошадь необыкновенная: не жалеет, что ей не дают овса. Раздумье*– Завтрашний наш вечер должен удаться… Кажется я ничего не забыла… Три фазана, свежая икра, итальянский певец, живые стерляди, знаменитый художник, земляника, два генерала, великолепный осетровый балык, известный писатель… Да… Кажется, все… — 13 —
|