|
Когда во время Временного Правительства сын Елпатьевского был в Ташкенте, то он занял Белый Дворец Куропаткина. У нас был Сергей Яблоновский. […] Он бежал из Москвы, т. к. был приговорен к расстрелу. В конце мая он был в Перми у Михаила Александровича, который произвел на него самое приятное впечатление. Он говорил, что никогда не хотел престола. […] 23 декабря/5 января. У Яна был жар один день, и в этот день он был очень трогательный. Говорил все из «Худой травы»17, уверял, что он похож на Аверкия. […] В Одессу приехал Родзянко и еще какой-то член Думы. […] Зубоскальство фельетониста, дошедшее до цинизма: Хлеб наш насущный даждь нам днесь, Только настоящий, а не смесь… По народу идет, что 25 декабря в десять часов утра петлюровцы начнут брать бомбардировкой Одессу, они думают, что французы уйдут, так как иначе город сравняют с землею. 30 декабря/12 января. На днях был Наживин18. Коренастый, среднего роста человек, с широким лицом и довольно длинным носом. Он производит впечатление человека с еще большим запасом жизненных сил, хотя по виду он немного сумрачный, благодаря большим, нависшим, немного толстовским бровям. Он два месяца, как из Совдепии, главным образом он жил у себя на родине, во Владимирской губернии, но бывал в Москве, имел доступ в Кремль, а потому много видел. […] Он удивлен настроениям в Одессе. – В Совдепии о республике никто не говорит – это уже считается дурным тоном, – сказал он смеясь, – разговор идет лишь о том, кого выбрать. Мужики, которые почти поголовно настроены черносотенно, при прощании говорили мне: «Ну, как хошь, а передай, что мы, такие-то, хотим, чтобы был кто потверже! На Алексея мы не согласны, мал еще!». – Ну, а молодые ежики, у которых за голенищами ножики? – спросил Ян. – Молодые? – продолжал Наживин: – у нас деревня почему-то искони поставляла рекрутов в Балтийский флот, хотя даже реки у нас нет. И теперь эти матросы, которые раньше драли глотку в пользу большевиков, ходят в дорогих шубах и у каждого по драгоценному перстню на руке, говорят: «Нет, без буржуазии никак нельзя, нигде этого не было и не будет – во всех странах она есть». Где-то Наживина чуть не расстреляли, спас его пропуск, данный местным советом. Ян спросил относительно комитетов бедноты. – На заседание этого комитета приехал председатель на жеребце, стоющем несколько тысяч. Все богатые крестьяне записаны в «комитет бедноты». В Москве все почти поправели. Во Владимире пересматривают все вопросы сызнова. Отдельные лица перерождаются самым невероятным образом. […] — 104 —
|