|
– Драму будут играть. – Но ведь болгары не понимают по-русски! – Поймут! Все дело в том, что из пьесы нужно все гласные вымарать и к каждому слову «та» прибавить. Тогда и получится по-болгарски. Сейчас помощник режиссера сидит и вымарывает, актеры даже рады: меньше учить придется. Здраво-та?! – Крпко здраво, – улыбнулся я. – Вот видите – вы тоже уже научились. Это ведь быстро! Пресимпатичный язык! Когда едете? – Я не собираюсь. – Неужели?! Первого человека вижу, который не едет в славянские земли! – А что мне там делать? – Писать будете. Написали рассказ, вычеркнули все гласные, да и марш в газету. Как говорится: марш, марш, генерале наш! – Вздор! Дурацкая мсль-та! – Ничего не дурацкая. В славянских землях многи листа излази. – Чего-о? – Я говорю: многи листи излази. По-нашему – много газет выходит. А театр, по-ихнему, – позорище. – Вот видите. А вы едете. – Да ведь не я один. И Громкий, и Самыкин, и Зуев, и Заворуев – все едут. – Как Заворуев?! Ведь он не актер! – А он хорошо на пробке играет. Зажмет пробку в зубы и ну по щекам пальцем щелкать. Любой мотив изобразит. – Гм… да… Теперь я понимаю, почему театр по-славянски – позорище. – Самыкин, хотя он и беговой наездник, – у нас он будет знаменитым славянским стрелком. – Ну, дай ему Бог настрелять побольше. Подошел к нам Сеня Грызунков, существо, умственный багаж которого не позволил бы своему обладателю и до Кады-Кея без посторонней помощи доехать. – Здрав буди, – сказал Сеня, здороваясь со мной. – Ну, братцы, поздравьте! Исайя, ликуй. Получил заграничный паспорт и еду в церковнославянские земли! – Сеничка, – сочувственно сказал я. – Как же ты поедешь в церковнославянские земли… Ведь там, поди, церквей много?.. – Ну, так что ж… – А вашего брата и в церкви бьют. – Мой брат и не едет. Он в Совдепии застрял. А мы с Маничкой Овсовой едем. У нее позавчера в половине пятого голос открылся. Настоящая Нежданова. Будем цыганскими романсами работать. Едем я, она и ее тетка. Гайда тройка! * * *Пришел я домой, взглянул на карту Болгарии, и сердце у меня сжалось: – Больно-та мала страна-та. Но тут же и успокоился: – Это ничего, что страна маленькая, зато сердце у нее великое. Душа гостеприимная. Вижу отсюда, что пригреет Болгария, по мере возможности, и Громыкина, и Самыкина, и Зуева, и Заворуева. Трагедия русского писателя*— 76 —
|