|
С трудом выдавливая из себя слова, будто глотая застрявший в горле комок, он прохрипел: – Ну, так слушай же ты!.. «Друг!» Я тебе все это выдумал, насчет Ольги Михайловны Лимоновой. Ничего между нами не было!! Просто я хотел похвастать лишней победой. Она для меня так же неприкосновенная, как и для тебя. Ну? Что ты теперь скажешь?! Он с трудом проглотил бешеную слюну, давившую его. Лицо Кириллова просияло, и он, подскочив к Раскатову, принялся энергично, благодарно трясти его за руки… – Ты… Говоришь правду?! Ничего между вами не было?! Слава Богу, слава Богу!!.. – Да… – угрюмо покачал головой Раскатов. – Между мною и мадам Лимоновой ничего не было! Сознаюсь! Солгал. Но – ты?! Ты? Вползти в мой дом, как змея, вскружить жене голову, обмануть мое доверие… Кириллов рассмеялся лучезарно и весело и обнял Раскатова за плечи: – Да ведь и между мной и твоей женой ничего не было!!.. Клянусь тебе. Просто я хотел наказать тебя за твою подлость по отношению к Лимонову. И сочинил насчет Катерины Георгиевны – да простит она мне эту гнусность! На лице Раскатова снова появился яркий живой румянец, сразу окрасивший его осунувшееся лицо. – О? Правда? – радостно заторопился он. – Серьезно? Серьезно между тобой и Катей ничего не было? Ты можешь в этом поклясться?! – Матерью своею клянусь, – серьезно и честно сказал Кириллов, открыто глядя в глаза гостю. Гость совсем расцвел, и розы снова заиграли на его щеках и губах. Так восходящее солнце окрашивает мгновенно серый пейзаж, дремавший до того во мраке. Он минуты две глядел на хозяина, потом уголки его губ дрогнули и он закатился таким смехом, что должен был, склонившись, опереться о спинку кресла… – Что? Что с тобой?! – даже испугался хозяин. – Да ведь… О-ой, не могу. Да ведь… я тебе опять соврал – насчет жены Лимонова. Было, голубчик, все было!! Я просто хотел испытать тебя – ох, не могу, сдохну от смеха – испытать тебя насчет своей жены, Кати!!.. А раз у меня дома все в порядке – вот же тебе! Пили мы вино с Лимонихой!! И целовались мы с Лимонихой!! И вообще. А ты мне клятву дал! Ишь, плутишка. Хотел своего друга напугать. От его былой тревоги и страдания не осталось и следа. Лицо сияло, и глаза сверкали победно-торжествующе. – Знаешь что?.. – брезгливо сказал Кириллов, – уходи! Ты мне мешаешь работать со своими глупостями. Проваливай-ка. – Ой, уйду! Уйду, милый… Насмешил ты меня. И, схватив шляпу, он покровительственно потрепал хозяина по плечу – и вышел. — 189 —
|