|
– Убил человека? За что? – Вы знаете, что такое Сити, сэр? – Черт его знает! Ну?! – В Сити был банк, да и сейчас он есть, так называемый «Голландский Соединенный». Мой отец сначала служил там клерком, а потом, благодаря своей честности, сделался кассиром. И вот однажды ночью, когда он пришел привести в порядок немного запутанные счета, он увидел фигуру, крадущуюся по коридору по направлению к кладовым, в которых хранилось золото. Отец спрятался и стал следить… И кто же вы думаете это оказался? Директор банка! Он вошел в кладовую, набил портфель золотом и банковыми билетами и только вышмыгнул из кладовой, как отец схватил его за горло. Отец понимал, что если тот уйдет, то, конечно, вся вина за происшедшее падет на отца… Отчаяние придало ему силу. Произошла борьба, и отец задушил негодяя!.. В ту же ночь он пробрался домой, захватил меня, мы переплыли в какой-то скорлупе Темзу и бежали в Россию. – Бедная твоя головушка, – сочувственно говорил господин, трепля малютку по плечу. – А где же твоя мать? – Сгорела, сэр. – Как сгорела?! Однажды лондонские мальчишки облили керосином лице большую крысу и подожгли ее. В это время мимо шла покупками моя мать. Горящая крыса в ужасе бросилась матери под пальто, и через минуту моя мать представляла собой пылающий факел… Ребенок, печально свесив голову, умолкал, а сердобольный господин чуть не рыдал над этим несчастным сиротой, на которого, казалось, был опрокинут целый ящик Пандоры. – Бедный крошка… Ну, пойдем, я тебя отведу домой, а то и с тобой случится что-нибудь нехорошее. Джим тихо усмехался. – О, нет, сэр. Со мной ничего не случится. Вы видите этот талисман? Он от всего предохраняет. Малютка вынимал из кармана деревянную свистульку и доверчиво показывал ее своему спутнику. – Что же это за талисман? – Мне его дала одна старая татарка в Крыму. Мы, я помню, стояли с ней на высоком обрыве у самого моря. И что же: только что она мне его передала, как сейчас же оступилась, из-под ног ее выскользнул камень, и она полетела с громадной высоты в море. – Чудеса! Прямо-таки чудеса. Так ты вот здесь и живешь? Ну прощай, Джим, будь счастлив, милый мальчик. Джим бодро взбежал по лестнице, а господин долго провожал задумчивым взглядом удивительного ребенка… Так долго стоял он, что швейцариха с подтыканной юбкой подходила к нему и спрашивала: – Вы к кому? – Я не к кому… Скажите, кто этот мальчик, который взбежал сейчас по лестнице? – Это сынишка Черепициных, Костя. А что, разве? — 310 —
|