|
– А посмотри хронику. – Изволь. «Его Величеству Государю Императору имели высокую честь представляться представители тамбовского дворянства. Выслушав речь предводителя дворянства, Его Величество соизволил ответить: „Рад слышать, что тамбовские дворянские традиции остались неизменны“». – «Увольняется в полугодовой отпуск д.с.с. Криворучко» – «Орденом Станислава 3-й ст. Награждается старший советник градоначаль…» – Буренинский фельетон есть? – Всё на своём месте. – Кого ругает-то? – Валерия Брюсова. – А, брат Ваня? Каково! Времена-то какия!.. – Барышня, получите. Сколько? 75 копеечек? Дороговато. Хи-хи! Вышли. На улице их внимание привлекла масса зелёных и розовых билетиков, наклеенных на парадных дверях. – Чего это, Ваня? – Квартиры все сдаются. Время осеннее скоро – сам понимаешь!.. А это что за вывеска… Во, брат! «Доминик». Зайдём… А? – У буфета по рюмочке… А? С пирожком, а? У буфетного прилавка толпилось много делового народа. – Я, – говорил один другому, – могу продать вам вагон сахару по четыре с полтиной за пуд. – Ваня… Что-же это? – Статисты, нешто не понимаешь. Для нас все эти разговоры. Для нас поставлены. Да-с – не зря деньги содрали. Буфетчик! Пирожки-то свежие? – Помилуйте! Вам ординарную или двуспальную, за гривенник? – Ваня! Обедать хочу, шампанского хочу, музыки хочу! Всего хочу. Деньжищ-то у нас уйма. 498 с полтинником осталось. Это из пяти сот-то Ваня. Спервоначалу обедать, потом в театр, потом в шантан. Вышли. Пошли к «Медведю». Пообедали. Снова вышли. – Ваничка, голубчик мой! Ей Богу, городовой стоит. Ваня, пойдём поцелуем. Не могу я видеть равнодушно. Стоит голубчик, глазками смотрит. Гор-родовой!! Не спеша приблизился городовой. – Чего орёшь зря? В участок захотел? – Ваня… Слова-то какие: «орёшь», «участок»!.. Городовой! Я протестую. Почему у нас не старая жизнь? Почему вы новые революционные порядки вводите? Лицо городового приняло сразу новый, интеллигентно испуганный вид. – Что вы, мистер? Этого у нас не может быть. Помилуйте, наша фирма… – А вон, почему на углу очередь стоит? Разве в хорошее время очередь стояла? – Это же на Шаляпина, сэр; всегда бывала, сэр. И тут же вызверился на проезжавшего извозчика: – Я т-тебе покажу, дьявол желтоглазый… Не знаешь какой стороны держаться?! Экие галманы!.. – Барин, пожалуйте на четвертачек… Куда надо? – Ваня! Изнемогаю от счастья. Три бутылочки шампанского мы с тобой охолостили, а я изнемогаю не от счастья, а от радости бытия, Ваничка… Ваня, в театр бы ахнуть!.. — 226 —
|