|
– Да ты всегда заливаешь мне воду за шею!.. – Это новый, открытый мной способ, на который я думаю взять привилегию. Иначе не умею. – Мама лучше умывает. – Ну, что там мама! У нее, брат, дел и без тебя много. – Ну, вот видишь – опять всю облил. – А ты сохни скорей, вот и будет хорошо. – Ой, мыло в рот попало!.. – А я думал, ты взбесилась. Смотрю – изо рта пена. Выплюнь. Долго возился заботливый, но крайне неуклюжий Клинков (с некоторых пор он заменил совсем павшего духом Громова) около девочки, пока не уложил ее в постель. – Ну, спи, звереныш. – Послушай, а Богу молиться… Почему ты меня не помолил? – Ну, молись. Девочка стала на колени. – Ну? – обернулась она к нему. – Что тебе еще? – Говори же слова. Я ж так же не могу, когда мне не говорят слова. – Ну, повторяй: «Господи, прости мою маму, Клинкова, Громова и Подходцева…» Они, брат, совсем, кажется, закрутились. – … «Они, брат, совсем, кажется, закрутились», – благоговейно произнесла девочка. – Нет, это не надо! Это не для молитвы, а так. Ну, теперь говори: «Спаси их и помилуй». – А папу? – вдруг спросила Валя, глядя на него сбоку удивленным черным глазом. – Папу? Ну можно и папу, – решил щедрый Клинков. – Бог его простит, твоего папу. – Готово? – спросила девочка. Клинков неуверенно согласился: – Пожалуй, готово. – А теперь сказку, – скомандовала Валя, ныряя под одеяло. – Еще чего! Спи. – Ну, скажи сказку, ну, пожалуйста. – Да я все страшные знаю. – Расскажи страшную! – Ну, слушай: в одном доме разбойники убили старуху, отрезали ей голову и унесли, а туловище бросили в запертой квартире. Пришли домой, голову съели и легли спать. Вдруг ночью слышат, кто-то ходит по ихней комнате. Зажгли свет: глядь, а это старуха без головы ходит, растопыря руки, и ловит их: «Отдайте, дескать, мою голову»… Неизвестно, до чего дошла бы эта леденящая кровь история, если бы из соседней комнаты не раздался окрик Подходцева: – Клинков! Иди, я тебя в Громовых оставлю. – В каких Громовых? – Ну в дураках, не все ли равно. Несмотря на все задирания Подходцева, друзья не парировали его шуток. Слышались только краткие возгласы: «Тебе сдавать! Тройка! Ты остался!» Глава 7Клинков снова уезжаетГромов предъявил Подходцеву «тройку», состоящую из семерки, восьмерки и короля, и заметил: – Сколько она у нас уже живет? Вторую неделю? – Да, – подтвердил Подходцев, рассеянно покрывая короля валетом и принимая семерку с восьмеркой. – Девятый день. — 107 —
|