|
Но логика на полицию не действует. Околоточный вздохнул и сказал со свойственной ему простотой: – Если до двенадцати часов завтра не внесете денег, придется вас арестовать. – У вас нет сердца, – с горечью прошептал я. – Хорошо… Завтра я дам вам ответ. Околоточный посидел еще четверть часа, побранил свое начальство (надо заметить, что околоточные всегда ругают начальство; любопытно, что пристава этого не делают…), и ушел, цепляясь шашкой за все углы столов и ножки стульев. IIКогда я вышел в столовую, все уже знали о постигшей меня каре. Тетка осмотрела меня с тайным страхом и сказала: – Допрыгался? Мало вашего брата в Швейцарии, так еще и тебе надо. – В какой Швейцарии? – В такой. Сегодня бежишь? – Что вы там такое говорите… Здравствуй, Сергей. Мой кузен, юный студент, пожал мне руку и сказал сочувственно: – Вот он, режим-то! Но ты не смущайся, брат. Вся мыслящая часть общества на твоей стороне. Пойди-ка сюда, я тебе что-то скажу! Он отвел меня к окну и шепнул: – Будь спокоен! Мы тебе устроим побег. Дай только нам два-три месяца сроку… У меня есть пара товарищей головорезов, которые с помощью подкопа… – Будет поздно! – печально сказал я. – О, Боже! Я догадываюсь! Ты не выдержишь тяжести заключения и с помощью веревки, скрученной из простыни… – Да, нет, просто меня уже выпустят. Всего ведь полтора месяца! – Жаль… А то бы… Я отошел к столу, взял сдобную булку, откусил кусочек… и вскрикнул: – Ох, черт! Что это такое… Тут можно все зубы поломать… Я оглядел булку: кто-то искусно засунул в нее тоненькую пилу, обрывок веревочки и записку. В записке стояло: «С помощью этого, перепили окно и спустись вниз. На расстоянии нескольких ядров тебя будет ждать лошадь, на которой скачи на юг. Живым не сдавайся». Странное слово «ядров», напыщенность слога и пара орфографических ошибок сразу обнаружили автора – десятилетнего Борьку, моего племянника. Я выплюнул изо рта пилочку, выбросил веревку, съел булку и, допив чай, ушел гулять. Когда шел по двору, прачка Анисья выбежала из подвала, застенчиво сунула мне в руку две копейки и, пролепетав: «помолись за меня, несчастненький», убежала. Дело стало казаться не таким мрачным. Теперь для полного расчета с правительством не хватало только 249 рублей 98 копеек. В кафе встретили меня друзья. Они были очень озабочены моим положением и предложили целый ряд выходов. Оказывается, положение мое было не безвыходным. Можно было: 1) Бежать в Аргентину, — 171 —
|